Подскочила Ягда с земли, видит: кивает Удал и трясется – весь как дерево в бурю. И лавка тоже под ним дрожит.
Когда они были совсем несмышлеными – Заяц, Ягодка, Утя, Щука – то шептались от взрослых тайком: вот бы к той пещере пробраться и Лихо своими глазами увидеть, надо только в глаз ее не смотреть и всё тогда хорошо обойдется! Заплакала Ягда, какими же они глупыми были, и в дом заплаканная вошла. Вдруг слышит впотьмах:
– Сестренка, а я ведь могу твоему горю помочь!
Обернулась, Жар в углу, на постели сидит. Спросила с надеждой:
– Помочь? Но как?
– Мы поженимся! И ты забудешь Кащея!
– Вот дурак! – и топнула на брата ногой. – Злой дурак! – и выбежала из дома.
– Нет, я просто немного бог! – улыбнулся змеёныш. – Немного, но и не мало.
И воздух в обе ноздри втянул. Ему нравилась свежесть, которую Ягда всегда приносила с собой.
Широко поднимаясь по горным плато, будто по каменным ступеням шагая, держал Симаргл за перевязь свой щит, – а в щите, точно в люльке, лежал забывшийся мальчик.
Сколько времени с того дня пробежало? Не знал Симаргл. Боги плохо чувствуют время. Боги ведь не считают восходов. А Кащей этого и подавно не знал. Но вот открыл он в одно прекрасное утро глаза, – а утро это и в самом деле было одним из самых прекрасных в его недолгой пока, пока еще не бессмертной жизни – и увидел близко-близко над своей головой облака, а чуть дальше – дышавшие холодом ледники. Щит Симаргла – в этот миг он всё вспомнил и обо всем догадался – был огромен. Щит был почти что размером с шатер, в котором Кащей жил с отцом, матерью, двумя старшими сестрами и двумя младшими братьями. Изнутри этот щит был обтянут белой кожей, мягкой, сверкающей, так что мальчик мог себя в нем почувствовать еще и песчинкой, угодившей вовнутрь перламутровой раковины, – иными словами сказать: будущею жемчужиной. Но он не был самонадеян. Напротив. Выбравшись из щита на каменное плато и увидев вдали Симаргла, Кащей почувствовал робость, которой не чувствовал еще никогда. Маленький мальчик из степняков – что он скажет этому чужому и прекрасному богу? О чем попросит? Ведь боги существуют именно для того, чтобы их о чем-то просить! Но о чем? Чего ему хочется больше всего? И Кащей с изумлением понял: видеть Симаргла всегда-всегда. Потому что свет, который шел от юного бога, приковывал взгляд и больше не отпускал.
Ноги сами повлекли Кащея вперед – очень медленно, как после тяжелой болезни. Симаргл, сидевший на самом краю плато, оказывается, лепил облака. Пар к нему поднимался откуда-то снизу – наверное, от горячих источников. Нет, сейчас ему было мешать нельзя. И на полпути мальчик замер. И услышал:
