— Славик, все в порядке, можешь не оправдываться, — поморщился народный избранник. — Твое дело доложиться и ждать дальнейших указаний.
— А где он? — снова спросила Полина.
— Если верить Славику, твой новый поклонник сидит прямо у меня за спиной, — ответил Павел Семенович. — Это Потап, мой земляк, преступный авторитет…
— О боже… — вздохнула Полина. — Так, может, нам уйти?
— Он здесь с охраной. И видит тебя в профиль. То есть может по достоинству оценить твой выдающийся бюст, о котором в Думе, с тех пор как увидели тебя со мной, говорят не меньше, чем о бюджете на следующий год.
— Все издеваешься, — проворчала она.
— Сделаем так. Пошли ему томный взгляд, улыбнись на всякий случай, поскольку мне не хотелось бы к нему оборачиваться: это может привести к нежелательным последствиям. А ты ступай, любезный, — обратился он к Славику. — И передай ему, что я хотел бы считать инцидент исчерпанным до того, как он разовьется в нежелательном для него направлении. Это в его же интересах, несмотря на всю его охрану. И добавь, что он меня с кем-то путает, я не сутенер, не биржевой спекулянт. И красивых женщин от своего стола к чужому не отсылаю.
— Браво! — воскликнула Полина, когда Славик с унылым видом отошел от них. — Сразу видно парламентского краснобая.
— Кстати насчет краснобаев. У тебя вчера был мой коллега Голованов? Он меня уже достал своим нытьем. Сел во время заседания рядом и умолял узнать, почему ты к нему столь бессердечна. Я из-за него пропустил реплику министра финансов.
— Не знала, как от него отделаться, — скривилась Полина. — Вот гнус! Год назад читал мне мораль — как, мол, я так опустилась, дошла до такой жизни! А сейчас меня же обвиняет: мол, после нашей первой встречи на жену у него не стоит, я сама виновата, что ему придется подавать на развод, а поэтому я должна выйти за него замуж!
— А что, завидный жених, даже семидесяти нет, не сегодня завтра станет председателем комитета по промышленности и торговле, — усмехнулся Соломин. — Правда, это потом не перейдет к тебе по наследству.
— Пошляк! — бросила она беззлобно. — А тебе не будет жалко, если я выйду за него замуж и мы с тобой больше ни разу не переспим? Ведь если я обзаведусь штампом в паспорте, то близко к себе никого не подпущу из посторонних!
Павел Семенович картинно развел руками — а что делать? Хотя и жаль, если честно. Все-таки лучший бюст Москвы…
— Ну да тебя больше молоденькие интересуют, — сказала Полина, гася тонкую коричневую сигарету в хрустальной пепельнице.
