— Это не твоя? — Аня взяла барсетку в руки. И тут же охнула, раскрыв ее. — Он вернулся. И только что здесь был. Куда он мог пойти? — Она вдруг зажала себе рукой рот и перешла на шепот: — Я знаю куда… За охранниками из своего агентства… Ой, он убьет меня!
Аня заплакала, села на пол. Соломин клял себя за отсутствие любопытства: он до сих пор так и не поинтересовался, кто ее муж и чем занимается. Оказывается, крутой бизнесмен, с криминальными связями и со своим охранным агентством. Все-таки следовало было заранее осведомиться, с какой опасностью сопряжены их регулярные адюльтеры. А уж потом тащить барышню в койку. И ладно бы в свою. Но нет, ему, народному избраннику, видишь ли, надоели многозначительные взгляды дежурных по этажу, когда он вел даму к себе в номер.
Они стали лихорадочно одеваться. Пуговицы и замки не слушались. Когда Павел Семенович двинулся к двери, чтобы уйти, Аня удержала его за руку. Соломин сначала подумал, что она боится остаться одна.
— Охранники тут рядом дежурят, если муж их вызвал, то они уже здесь, — сказала женщина шепотом. — Наверняка они поджидают внизу, раз не ломятся в дверь… Ты не знаешь, на что он способен!
— Он тоже не знает, на что способен я, — подбодрил Соломин ее, но в том числе и себя.
— Все равно не выходи, дождись, когда рассветет.
— Сколько их?
— Не знаю… Когда как. Трое, четверо. Или пятеро. Это здоровые ребята, бывшие десантники, он им хорошо платит.
Аня спохватилась, накинула дверную цепочку, вставила ключ в замок, чтобы невозможно было с другой стороны открыть дверь.
Соломин взглянул на часы. Было два часа ночи. А утром в девять ноль-ноль ему назначена встреча в администрации правительства. И ее никак нельзя было отменить. А трое или четверо бывших десантников даже для него многовато. Другое дело, для него и Ефима. И Павел Семенович набрал номер мобильника Ефима.
Самое забавное в этой истории было то, что Ефим в это же время предавался тем же утехам, что и его хозяин. Разница лишь в том, что супруг очередной Ефимовой «сударушки» отбывал срок в зоне и его досрочное возвращение домой не грозило, хотя бы из-за вздорного характера и дурного поведения с любым начальством.
Проклиная все на свете, Ефим примчался из Ховрина уже через час.
Соломин не видел, что и как происходило на лестничной клетке, где его поджидали три амбала во главе с обиженным рогоносцем. Он выбежал из квартиры, только когда услышал шум. Но его участия не потребовалось: и охранники, и их пузатый работодатель были бестактно спущены с лестницы и теперь катались и громко стенали этажом ниже, хотя жилистый, худощавый Ефим был и ниже ростом, и легче.
