Телефон был занят. Грязнов включил автоматический набор.
— Что случилось? — обеспокоенно спросил Турецкий.
— А?.. Стой! — закричал вдруг Вячеслав водителю. — Поворачивай!
— Куда, опомнись! — стукнул его по плечу Турецкий.
— Верно, это у меня с головой уже что-то… Давай, Миша, по-быстрому доставим следователя на Кутузовский, а сами бегом обратно.
— Ты можешь объяснить толком? — рассердился Турецкий.
— Извини, Саня, я знаю, что без меня вы там спокойно обойдетесь. Да и не генеральское это дело во все дырки нос совать. Денис сообщил, что совершено нападение на Голованова. Избили и пытали того инвалида, что он отыскал. Ну, он, конечно, справился с бандитами, отнял оружие, одному руку прострелил, связал и ждет помощи. По его убеждению, это сделали люди Сипы. Считаю, все они должны быть задержаны. Поэтому я тебя оставлю, а сам рвану к Косте — за санкциями на обыск и задержание и подниму Кондратьева с его ребятами. Малыми силами, подозреваю, тут не справиться. А этот Cелезнев пусть отдохнет пока. Посмотрим на его реакцию. Надо будет не забыть предупредить Бориса…
И тут, после неоднократных повторов, прорезался наконец голос Владимира Михайловича Кондратьева, заместителя начальника областного Регионального управления по борьбе с оргпреступностью…
Вокруг Елены Сергеевны хлопотал пожилой доктор с лысой головой и пышными «айболитовскими» усами, а помогала ему молоденькая медсестрица. Оба были в светло-зеленых хрустящих халатах, но у девушки он был намного короче докторского и просто навязчиво подчеркивал совершенную форму ее соблазнительных ножек.
Посмотрел на это дело Турецкий и грустно вздохнул: перед глазами из небытия возникла Наташа из Склифа, ни сном ни духом не ведавшая о своей скоротечной судьбе. Как это все печально, девушки…
— Я могу поговорить с Еленой Сергеевной? — спросил Турецкий у врача. — Генеральная прокуратура.
— Да, разумеется, — недовольно ответил доктор, — как только она придет в себя… Это ж такое потрясение! И почти подряд!
— Что именно — подряд? — нахмурился Турецкий. Но доктор не смутился:
— А вам разве неизвестно, что совсем недавно взорвали машину ее супруга?
— Слышал.
— Это хорошо, что у Генеральной прокуратуры приличный слух!
А доктор, оказывается, еще и остряк!
— С ней уже беседовал кто-нибудь? — спросил строго.
— Пытались. Но я не позволил!
— Полностью согласен с вашим решением, доктор. Тогда, с вашего позволения, я спущусь к подъезду и займусь главными делами, а вы, когда Елена Сергеевна будет способна говорить, известите меня. Да вот хоть и милую девушку, — он взглянул на медсестру, — попросите сказать мне. Я не буду человека мучить. Но основное-то я все-таки должен знать, согласитесь.
