Аки… Каин задумался. Аки был садистом другого плана. Для него лучшее развлечением — провокации. Ещё в детстве Аки умел натравить одного ребёнка на другого, а затем тихонько слинять в сторону и получить удовольствие от скандала или драки. Ещё Аки любил издеваться.
Каин поморщился, вспомнив прошлое лето. Он купался, а они втроём подошли к месту, где парнишка оставил вещи, взяли их и ушли. Он потом бежал домой почти голый, в одних трусиках, через всю кварту, под улюлюканье и свист собранных этими же троими подонками толпы. Что интересно, Аки тоже был «государственный» и даже имел, в отличие от Каина, номер — но это совершенно не мешало ему жить. Подлизываться к кому надо, издеваться над тем, над кем можно.
А вот Огла, домашняя девочка, в свои пятнадцать лет достигла многого. Такой малолетней ханжи в кварте Лесонух до неё ещё не видели, но это совершенно не мешало крашенной в рыжий цвет Огле спать попеременно то с Аки, то с Халдом. Если ей кто-то пытался на это дело намекнуть «в обществе», Огла округляла глаза и разражалась такой тирадой, что вяли уши. По её словам выходило, что она чуть не святая, а вот говорящий — сам дрянь несусветная, крыса помойная, шлюха бесплодная. Родителей Огла ненавидела, что совершенно не мешало ей есть жареных свинок как минимум два раза в неделю и носить дорогие вещи, сшитые портным из Центральной кварты.
Самое плохое, что эта тройка ополчилась на Каина. Уже года три ему не давали прохода, и жизнь мальчишки постепенно стала превращаться в какой-то перманентный побег.
Именно поэтому Каин сейчас стоял за углом, на пронизывающем ветру, и ждал, когда же тройка уберётся отсюда и можно будет пойти в столовку для «государственных» детей.
Ему очень хотелось есть.
* * *
Жили они с тёткой на первом этаже страшно запущенного дома, в дальней части кварты Лесонух, неподалёку от реки Вирбир, одноимённой с городом. Дом, как и всё в кварте, был трёхэтажный, серый, в подъезде вечно воняло крысами и мочой, а по старой лестнице и вовсе стало последнее время опасно ходить — того и гляди, развалится. Комната и крошечная кухня, сто лет не мытые окна, крысиная дыра в полу и вонючий донельзя сортир — вот и вся квартира.
Впрочем, Рура Герка совершенно по этому поводу не переживала. Она настолько привыкла к нищете, что считала её едва ли не главным своим достоинством.
— Мы бедные, — втолковывала она Каину — Понимаешь?.. И хорошие. А богатые — все плохие. Понял, нет?
Каин согласно кивал, но по большому счёту слова тётки для него ничего не значили. Ну бедные, да что с того?..
