— Ну, кажется, мы собрали все самое необходимое.
— Кажется, собрали.
— Давай еще раз пробежимся по списку, — сказал Монс. — Шерстяные носки, теплое белье, простое белье, рубашки, свитера, шарф, варежки, теплый комбинезон, тренировочный костюм, кроссовки, резиновые сапоги, куртка от дождя, плавки, полотенце, зубная щетка, зубная паста, таблетки от головы, пластырь, градусник, эластичный бинт, рыбий жир, сетка от комаров, фотоаппарат, шашки… Насколько я тебя знаю, ты же сыграешь с мальчиками партию?
Маркус кивнул:
— Одну или две, конечно.
— Компас, пижама, темные очки, запасные очки, солнцезащитный крем, веревка…
— Веревка?
— Да, никогда не знаешь, когда в горах может пригодиться веревка. Сухое молоко, спички…
— Папа, я не курю.
— Я знаю, Маркус. Просто на всякий случай.
— На случай, если я все-таки захочу покурить?
— На случай, если придется разводить костер.
— А-а.
— Носовые платки, спрей для носа, шоколад, бинокль, спальник, лопата…
— Она мне не нужна.
— Точно? Все равно возьми.
— Зачем?
— А вдруг тебе захочется закопаться.
Маркус серьезно посмотрел на отца:
— Я уверен, что мне не захочется закопаться, папа.
— А если вы попадете в пургу?
— Мы не попадем в пургу. Учитель сказал, что там даже снега нет.
— Тогда лопата нам не нужна, — сказал Монс с облегчением и дружески толкнул Маркуса в плечо. — Мой сын — покоритель гор.
Маркус толкнул отца в ответ:
— Мой самый лучший отец.
Хотя Маркус и Монс почти никогда не рассказывали друг другу о своих чувствах, они были настоящими друзьями. Маркус не говорил отцу о своих страхах только потому, что понимал — страх заразное чувство. То же самое испытывал Монс. На самом деле они уже давным-давно друг друга раскусили, и это только крепче связывало их.
Монс помог Маркусу надеть рюкзак.
— Тяжелый?
Маркуса зашатало из стороны в сторону, но потом он поймал равновесие.
— Немного. Может, вынуть градусник?
Монс засмеялся:
— Может, напроситься к тебе в носильщики?
Тон был шутливым, но Маркус знал, что сказано было на полном серьезе. Его тело слегка онемело.
— Лучше не надо, папа. Я же теперь подросток, знаешь ли.
— Да, в самом деле.
— С грудью и критическими днями.
— Ты это о чем?
— То есть с волосами и наверху, и внизу.
— Что?
Маркус стоял прямо, но его тянуло вниз. Рюкзак весил минимум тонну. Он улыбнулся отцу:
— В другой раз, папа. В другой раз мы пойдем в горы вместе.
— Только ты и я?
— Да, только ты и я, папа, и мы заберемся на самый верх!
Монс Симонсен улыбнулся. На самом деле оба очень грустили, и оба знали об этом, но никто не хотел говорить о своих мыслях.
