— Не бойся, Диана. Я с тобой.
Вспышка света, более яркого, чем солнце, взорвалась у него перед глазами. Фотограф! Проклятый фотограф, который никак не оставит их в покое.
— Отдай фотоаппарат! — заорал он.
— Что случилось?
Маркус уставился на до смерти напуганного учителя Скуга. Он накрыл его своим серым спальником и собирался ударить учителя по щеке.
— Макакус ходит во сне, господин учитель.
Свет включил Райдар. Он стоял у двери, красный от еле сдерживаемого смеха. Маркус быстро отдернул руку.
— Макакус?
— Я имею в виду Маркус, господин учитель.
Теперь проснулись все. Учитель Скуг был обескуражен.
— Не знал, что ты ходишь во сне, Маркус.
Маркус не отвечал. Оставалось только одно — сделать вид, что он все еще спит. Медленно, как лунатик, он поднял спальник и пошел к входной двери.
— Помогите, привидение! — отчаянно прошептал Пер Эспен, но Сигмунд остановил смех, который уже было начал раздаваться:
— Тс! Его нельзя будить.
— Почему это? — спросил Вигго. — Он же не может так ходить всю ночь.
— Если разбудить лунатика, у него может быть сильный шок.
Стало настолько тихо, насколько двенадцать мальчиков могли одновременно сдерживать взрыв смеха, а он периодически прорывался наружу.
Маркус почувствовал, как Сигмунд осторожно взял его за руку и помог дойти до кровати.
— Замечательно, Сигмунд, — прошептал учитель Скуг, — надо за ним присматривать.
— Предоставьте это мне, — пробормотал Сигмунд и помог Маркусу залезть в спальник.
— Как тебе удалось расстегнуть молнию? — прошептал он немного позже, когда остальные заснули.
— Мне приснилось, что я ее расстегнул, — прошептал Маркус в ответ.
— Я так и подумал. Сны могут быть такими же реальными, как сама реальность.
— Да, — ответил Маркус, — пожалуй.
Четыре часа спустя зазвонил будильник учителя Скуга. Была половина восьмого, и Маркус понятия не имел, спал он или нет.
— Мост такой узкий, господин учитель, — сказал Пер Эспен.
Они поднимались к домику и дошли до первого препятствия — бурного ручья, который Маркусу показался скорее речкой. По обеим сторонам ручья лежали огромные камни, ставшие от зеленой горной воды совсем гладкими.
«Камушки — специально, чтобы поскользнуться», — подумал Маркус, в сущности пребывавший в неплохом настроении. Завтрак прошел на удивление безмятежно. Никто не упомянул ночной эпизод. Некоторые девочки, может, и смотрели на него немного странно, но они всегда так смотрели.
Возможно, учитель Скуг сказал, что Маркус все еще может впасть в шок, если кто-нибудь начнет смеяться над его лунатизмом, а может, все так радовались предстоящему походу, что просто-напросто про него забыли.
