– Ну да, конечно, – понимающе кивнул Сергей и, иронично поведя бровью, добавил: – Значит, теперь они объедают своих дедушку и бабушку, а у тебя, наверное, появилась пара комнат для сдачи туристам?..
Взгляд Жорика из лучисто-задорного превратился в философски-задумчивый. Он пожал плечами и собирался что-то сказать, но Потапов спросил:
– Ну, а Мария-то у тебя, слава богу, здорова?
– А что будет этой женщине? – снова эмоционально всплеснул руками Жора. – Эта женщина чувствует себя хорошо только тогда, когда пьет мою кровь и ест мою печень!.. Если в какой-нибудь из дней она не сумела позудеть мне в ухо, у нее начинает болеть голова. Это не женщина, а тяжелая ноша, которую я несу скорбно и смиренно!
– Полагаю, что Мария в ночное время тоже подвергается серьезным перегрузкам! – усмехнулся Сергей, окинув взглядом дородное тело грека.
Жора плотоядно улыбнулся и сказал:
– Это единственное время суток, когда эта женщина кротка и покладиста.
Неожиданно в поле зрения грека попала стоящая чуть в сторонке Ольга. Глаза его снова залучились, на лице расплылась радостная улыбка.
– Кто это? – слащавым голосом пропел Жорик.
– Это Ольга, – произнес Потапов, поворачиваясь к девушке.
Но грек уже отпрянул от Потапова и, выставив вперед руки для приветствия, отправился к Закосовой.
– Ольга, – ласково произнес он, пожимая своими большими пухлыми ручками ладонь девушки. – Я уже почти люблю ее! Где ты взял такую красавицу? Какая она вся романтичная и юная!
– В Альпах подобрал, – буркнул Потапов, неодобрительно глядя на Жорика и Ольгу.
– В Альпах… – машинально произнес Жорик, продолжая окидывать восторженным взглядом девушку.
Смысл сказанного до него не дошел, поэтому он просто произнес:
– Здравствуйте, меня зовут Георгий. Для вас просто Жора.
– Очень приятно, – смущенно произнесла Ольга, пытаясь освободить свою ладонь из цепких лап Костакиса, но грек продолжал удерживать ее в своих руках, при этом радостно улыбаясь.
Потапов несколько раз откашлялся и, подойдя к парочке, произнес:
– Кстати, Жора, Оля студентка, филолог, как и твоя старшая дочь. По-моему, они даже ровесницы, обеим по двадцать лет.
Костакис не отреагировал на слова Потапова, хотя улыбка его несколько померкла.
– А младшей, судя по семейной фотографии, которую я видел, – вставил Глеб, – года четыре…
– Жора, какая она у тебя по счету, пятая, кажется? – уточнил Потапов.
Жора прекратил улыбаться, выпустил Ольгину руку и, повернувшись к Потапову, сообщил:
