С высоты птичьего полета полковнику было превосходно видно, как его самолет, развевая за собой нешуточный шлейф дыма, рухнул в лазурные воды, не забыв развалиться на куски при ударе. И до самого приводнения сам пилот и его товарищи по несчастью могли наблюдать медленно уходящие под воду обломки некогда грозного гиганта среди чадящих островков авиационного топлива…
* * *
Моторные лодки, при помощи которых более полутора часов проводилась спасательная операция, сгрудились у борта сторожевого катера. Израильские матросы сноровисто помогали американским летчикам, потерпевшим бедствие, перейти с них на пограничный корабль. Возникли маленькие сложности. Пилоты с непривычки отчаянно путались в веревочном трапе, то и дело норовя снова очутиться в теплой средиземноморской воде.
После того как последний из спасенных наконец-то ступил на палубу, моряки с такой же ловкостью стали грузить моторки. А пилотов, так радушно встреченных израильскими пограничниками, уже ждал представитель Соединенных Штатов. Скромный, неприметно одетый человечек с живыми бесцветными глазами, добродушно улыбаясь, стоял на полубаке рядом с капитаном израильского пограничного катера. Не дожидаясь, пока американцы нестройной группой подойдут поближе, он сам кинулся им навстречу. Крепко стиснув двумя руками протянутую ладонь капитана, представитель впился в него глазами и нарочито громко, чтобы его услышали и стоящие рядом израильтяне, и весь спасенный экипаж, произнес:
– Я так рад, что все вы живы и здоровы! Это просто чудесно! Вы не представляете, как вам повезло, что это был всего лишь учебно-тренировочный вылет! Будь на борту самолета какие-нибудь бомбы – бог знает чем все могло бы кончиться!
В неподдельную радость его реплики был искусно вплетен акцент на словах «учебно-тренировочный», и полковник его уловил. Он опустил глаза и послушно закивал головой. А «серый» человечек, по очереди заглянув каждому из летчиков в глаза, уже благодарил капитана за неоценимую помощь и просил поскорее доставить граждан США в их посольство.
Несколькими минутами позже, когда американцы, переодетые в любезно предоставленные моряками робы, сидели в кают-компании и потягивали горячий сладкий чай, все тот же представитель Соединенных Штатов вполголоса проводил с ними разъяснительную беседу.
Не имея возможности допросить их как следует (ведь даже у стен есть уши, а тем более на чужом судне), он довольно ловко выуживал из непринужденного разговора интересующую его информацию относительно случившегося. А из его туманных намеков всему многострадальному экипажу стало ясно, что все, что произошло с ними в безоблачном небе над Средиземным морем, теперь стало государственной тайной. И разглашение ее в какой бы то ни было форме нанесет ущерб безопасности Соединенных Штатов.
