– Хорошо еще, что Шамиль не желает мне мира, – усмехнулся палестинец. – Что-то о нем в последнее время не слышно. Тяжело воевать с русскими, Хаким?
Кавказец за спиной араба злобно скривил губы. Хаким Ассади, один из самых известных наемников, воевавших в Чечне, спокойно улыбнулся:
– Русские стали осторожнее, Ахмед… Они уже не те, что раньше. Да и с финансами у нас стали появляться проблемы.
– У всех сейчас финансовые трудности, Ассади. Не будем об этом пока. – Хозяин подлодки оценивающе склонил голову набок. – Это твой телохранитель? Надежный человек?
– Мы через многое прошли вместе. – Лицо араба приняло вновь серьезное выражение. – Я говорил тебе о нем…
– Так это тот самый аварец?
Хаким утвердительно кивнул и отступил на полшага, давая возможность самому влиятельному человеку в «Хамасе» получше рассмотреть своего телохранителя и соратника.
– Его зовут Ибрагим, – сказал он. – Я ему верю.
– Весомая рекомендация. – Палестинец жестом приказал своим охранникам удалиться и, дождавшись, пока они не остались втроем, обратился к кавказцу: – Ты что-то хотел мне рассказать?
Аварец извлек из кармана сложенный в несколько раз лист бумаги и взялся за него двумя руками, словно раздумывая, что с ним дальше делать.
– Я знаю, где она, – неспешно протянул он и вопросительно-выжидающе посмотрел на Хакима. Тот слегка ухмыльнулся и повел подбородком. Они поняли друг друга. Как бы оправдываясь, араб развел руками, обращаясь к хозяину:
– Прости, Ахмед-бей! Просто парень очень переживает за своих братьев в Ичкерии, которые сейчас в очень сложном положении…
Ахмед прикрыл глаза и поднял вверх ладонь, заставив Ассади прервать свой монолог. Недовольно оглядев своих гостей, он устало проговорил:
– Скажи, Хаким, я когда-нибудь обманывал тебя? По-моему, я уже сказал, что деньги будут. И не надо больше возвращаться к этому разговору, все получат свое!
Гости опять переглянулись, и араб одобрительно кивнул. Тогда Ибрагим молча развернул лист бумаги, на деле оказавшийся довольно потрепанной картой. Ткнув пальцем в голубое пятно, недалеко от побережья, он неспешно, делая небольшие паузы, сказал:
– Вот здесь. Тридцать два градуса три минуты и двадцать восемь секунд северной широты и тридцать три градуса и сорок пять минут ровно восточной долготы. Здесь и лежит американский бомбардировщик…
Передав истертую на сгибах карту палестинцу, Ибрагим в ожидании реакции стал чесать свою жесткую короткую бороду.
Ахмед долго и внимательно изучал измятый листок, поглядывая на координатную сетку. Хмыкнул, увидев на полях штамп военно-топографической службы Генерального штаба СССР. Что-то прикинув в уме, вскинул колючие глаза на аварца:
