Бандиты, а насколько успел понять лоцман – это были не гринго, а арабы или афганцы, пинками загнали его на свой гидроплан, предварительно хорошо связав руки. Фернандо даже удивился своей ловкости. Перебраться с судна на качающийся самолетик по веревочному трапу и в обычном состоянии было бы для него не просто. А тут – со связанными впереди руками и отбитой напрочь головой – он умудрился не бултыхнуться в воду, откуда, понятное дело, никто не потрудился бы его доставать. Теперь он сидел на резиновом коврике, которым был выстлан пол в грузопассажирском отсеке американского военного самолета, и тихо страдал, постепенно приходя в себя после всего, что ему пришлось перенести сегодня. Самое обидное, что неизвестно еще, чем этот треклятый день закончится.
Напротив него, закинув ногу на ногу, на откидном кресле сидел мускулистый загорелый парень. Из одежды на нем оставались лишь однотонные плавки, носки и цепочка на шее, на которой болтались металлические пластинки с указанием имени и номера, по которым в случае гибели его могли бы опознать. Примерно так же был одет и сидевший рядом с ним немолодой уже мужчина с внешностью, типичной для среднего американца. На рельефном накачанном плече здоровяка красовалась крупная наколка, изображавшая орла, сидящего на земном шаре, на фоне морского якоря. Заметив этот хорошо знакомый ему рисунок, говоривший о том, что парень состоит в корпусе морской пехоты США, Фернандо негромко выругался.
– Ты говоришь по-английски? – услышав испанскую речь, спросил тот, который выглядел постарше. Фернандо перевел взгляд с татуировки на говорившего. «По-английски? – с досадой подумал он. – Значит, они оба – американцы. О Санта Мария, за что мне все это?!» Стены снова стали пластилиновыми и причудливо выгнулись, резко крутанувшись куда-то влево. Он прикрыл глаза, не удостоив гринго ответом.
– Я – пилот этого самолета, – продолжал говорить один из гринго, надеясь на то, что их новый товарищ по несчастью его все-таки понимает. – Нас взяли в заложники эти подонки, которых мы перевозили.
Парень с татуировкой опасливо покосился на дверь. Летчик криво усмехнулся и поморщился от боли в сломанном ребре.
– Не трусь, они все перешли на судно, охраны нет. Нас просто заперли здесь. Ведь отсюда не выберешься изнутри, и эти сволочи хорошо об этом знают.
– Я их не боюсь, – буркнул морской пехотинец. – Просто опасаюсь за свое здоровье. С меня уже достаточно избиений. Как ты думаешь, что они будут делать?
