Чуть не запнувшись от волнения на полуслове, он представился генералу, как того требовал устав, и стал мужественно ожидать своей участи. Страшный генерал пристально глядел на него из-за своего стола.
Дивьез уже слишком долго ничего не ел, общаясь со своими предыдущими гостями. Он начинал чувствовать голод, а когда он был голоден – это его раздражало. То, что он раздражен, заставляло его нервничать, а когда он нервничал, то страшно хотел есть. Этим он объяснял свой неуемный аппетит, который в данный момент как раз начинал разыгрываться. Тянуть время смысла он не видел. Жестом приказав пилоту сесть, он облокотился о стол, навалившись на него всей своей массой.
– Твоя задача, майор, провести разведку в районе крушения русского сухогруза, – начал он. – Меня особенно интересуют следующие пункты: крепко ли он застрял и не сумеет ли самостоятельно сняться с мели.
Поерзав на кресле, он вздохнул и продолжил:
– Заберешь оттуда нашего лоцмана и… его помощника, – он чуть было не ляпнул «моего помощника», но вовремя спохватился. Пилоту не обязательно много знать. Даже вредно. Дольше проживет. – Еще раз предложишь русским эвакуироваться с судна. Если согласятся – возьмешь по максимуму, сколько сможешь. Сразу докладываешь, чтобы вылетали за остальными. Твое командование в курсе… В любом случае доставляешь мне наших людей, уяснил? Выполняй.
С неописуемым облегчением летчик выскочил из кабинета. Он даже готов был расцеловать заносчивого секретаря, который, кстати сказать, в другой обстановке, может, и не отказался бы от такого предложения, учитывая хотя бы то, что он слишком часто посматривал на свое отражение в маленьком зеркальце, а в его столе лежали, кроме всего прочего, гигиеническая помада и тональный крем.
Теперь, когда майор стряхнул со своих широких плеч напряжение, как листву с осеннего дерева, он обратил внимание на чрезмерную для обыкновенного мужчины холеность секретаря. Усмехнувшись про себя, он подмигнул парнишке – в конце концов, у каждого свои недостатки, как говорится в одном известном фильме. Вырвавшись из мрачного здания, вертолетчик облегченно вздохнул, нацепил фуражку и решил, что обязательно напьется вдрызг, когда вернется с задания.
Борт российского сухогруза
Соленая морская вода струйками стекала по лицу Фернандо Гуэрильо, по его разодранной рубахе и шортам, образовывая вокруг его ног неровную лужицу, быстро подсыхающую под напором тропического солнца. Оно светило вовсю, было жарко, а тело лоцмана била крупная дрожь. Покачиваясь на непослушных ногах, он стоял на краю люка, ведущего в трюм. Перед ним грозно возвышался, отбрасывая на него тень, Сергей Павлов. Ему достаточно было ткнуть мизинцем в грудь лоцмана, чтобы тот снова свалился в разверзшуюся пасть ужасного трюма. И тогда повторится кошмар, выдержать который Фернандо уже не сможет. По крайней мере, кубинец был в этом уверен.
