Братья | страница 2
— Вам трудно это себе представить, видя меня теперь, но в то время мы были бедны, — сказал он. — Да, это правда. Мы жили в домике на склоне холма. Раз поднялась буря, и ветер чуть не унес наш дом. Ах, какой это был ветер! Отец наш был плотник и строил прочные дома для других, но для себя он построил не очень прочный.
Старик печально покачал головой.
— Моя сестра, актриса, попала в беду. Наш дом построен непрочно, бормотал он, когда я уходил от него по тропинке.
В течение месяца-двух чикагские газеты, приходящие к нам в деревню каждое утро, пережевывали историю одного убийства. В Чикаго муж убил жену, и никак не могли доискаться причины. Дело представлялось, примерно, в следующем виде.
Человек, который теперь находился под судом и который, несомненно, будет повешен, служил мастером на велосипедной фабрике и жил с женой и тещей на Тридцать второй улице. Он полюбил девушку, служившую в конторе фабрики, где он работал. Она приехала сюда из городка в штате Айова, и сначала жила у тетки, которая теперь уже умерла. Мастеру, тяжеловесному, туповатому человеку с серыми глазами, она казалась первой красавицей в мире. Стол, за которым она сидела и писала, стоял у крайнего окна в крыле фабричного здания, а конторка мастера в цехе тоже стояла у окна. Он сидел за конторкой и вел табели каждого рабочего своего отделения. Подняв глаза, он мог видеть девушку, трудившуюся за своим, столом. В голове у него засела мысль, что эта девушка необыкновенно хороша. Он не думал о том, чтобы близко познакомиться с ней или добиться ее любви. Он глядел на нее, как можно глядеть на звезду или на ряд низких холмов в октябре, когда листья на деревьях горят красным, и желтым золотом, «Она — чистое, девственное создание, — неопределенно размышлял он. — И о чем она думает, сидя там у окна, за работой?»
В воображении мастер уводил уроженку Айовы к себе на квартиру на Тридцать второй улице, в общество жены и тещи. Весь день в цехе и весь вечер дома и носил ее образ в своей душе. Когда он стоял у окна своей квартиры и смотрел на железнодорожные пути Центральной Иллинойсской железной дороги и дальше, на озеро, девушка стояла рядом с ним. Внизу по улице проходили женщины, и в каждой он улавливал такое, что напоминало ему о девушке из Айовы. У одной была, ее походка, другая повторяла какой-нибудь ее жест. Все женщины, которых он видел, кроме жены и тещи, походили на девушку, вошедшую в его душу.
Две женщины, жившие с ним в его доме, стесняли и смущали его. Они вдруг стали неинтересными и неприятными. Особенно жена сделалась каким-то странным некрасивым растением, прицепившимся к его телу. По вечерам, после дневного труда на фабрике, мастер приходил домой и обедал. Он был человек молчаливый, и если он за столом не разговаривал, никто не обращал внимания. После обеда он с женой шел в кино. У них было двое, детей, и жена скоро ожидала третьего ребенка. Возвратившись домой, они садились и отдыхали. Подъем на третий этаж утомлял жену. Она садилась в кресло рядом с матерью и тяжело дышала от усталости.