Хантер стукнул кулаком по подлокотнику, заставив свою соседку снова вздрогнуть. «Отвратительная посадка», – пробормотал он, но женщина лишь взглянула на него округлившимися глазами. Она была из числа тех пассажиров, которые сидят в течение всего полета, вцепившись в подлокотники, и его мрачное настроение лишь усилило ее страх. Ему показалось, что она не моргнула бы, если бы он помахал рукой перед ее лицом. Похоже, она была в ступоре. Лишь слабые постанывания, срывавшиеся с ее губ, говорили о том, что она еще жива.
Он был рад, когда, наконец, вышел из самолета. Несмотря на высокую влажность воздуха, он сделал глубокий вдох, чувствуя, как ему душно и как напряжены нервы. Трудно было поверить, что совсем недавно он испытывал депрессию и скуку, из-за которых буквально жить не хотелось. Ну уж нет! Все это осталось в прошлом! На мгновение он даже пожалел об этом. Онемение все-таки легче пережить, чем боль открытой раны.
– Черт подери, – пробормотал он.
Но это не помогло. Интересно, почему, черт возьми, случившееся причиняло ему такие мучения?
А потому, что он нарушил основное правило: позволил себе связаться с человеком, принадлежащим к другому социальному классу, с человеком богатым.
И теперь вот он должен отыскать ее, найти какое-то неубедительное объяснение своему появлению в городе, а потом охранять ее от бывшего мужа-маньяка.
Взяв себя в руки, он стал думать о том, следует ли ему сначала отыскать Дженни или же сперва проверить, как там ее сын Роули. С Дженни могли возникнуть всяческие неприятности, по сравнению с которыми поездка к Роули могла бы показаться куском сладкого пирога.
– Черт знает что такое! – пробормотал он, направляясь к своему джипу.
От Пуэрто-Валларты было всего несколько часов лету, но она уже осталась в далеком прошлом.
Секс вызывает у мужчины чувство голода, с удовлетворением подумал Трой, принимаясь за отбивную. В непрожаренной середине ее собрался мясной сок. Красный. Как блузка этой блондинки.
Ее звали Дана, и она пригласила его к себе в крошечный домик на отнюдь не фешенебельной окраине Хьюстона. Старушка Дана, как видно, много чего повидавшая на своем веку, давно перестала удивляться тому, что мужчина может захотеть проделать с женщиной. И чем грубее, тем лучше. Ей, черт возьми, это нравилось!
Они с ней отлично позабавились, но к субботе она Трою надоела. И жилье у нее было похоже на свинарник: гора грязной посуды в раковине и смятые простыни, провонявшие сексом.
