— У тебя панические настроения, приятель, — снисходительно заметил Тино.
— Если бы только у меня, — тяжело вздохнув, сказал унимиец. — Выйдите на улицу и посмотрите, что творится в городе. Противник еще в четырехстах километрах от столицы, а паника уже охватила людей. Многие собирают свое барахло и бегут в южные леса, надеясь там переждать тяжелые времена. Святая наивность! Если Мендон падет, бонтонцы начнут грабеж по всей стране.
— Откуда такая ненависть к соседям? — поинтересовался властелин.
— Десятилетия вражды не проходят бесследно, — развел руками его собеседник.
Тасконец быстро ушел, а Карс задумчиво вымолвил:
— Похоже, здесь начинается настоящее веселье. Мы совсем забыли, что у герцогства есть сильные противники. Они сами напомнили о себе…
— Теперь о плане Кидсона можно забыть, — произнес Олесь. — Убийство Стонжа подорвет устои власти и ослабит моральный дух мендонцев. Заговорщики наверняка отложат операцию до лучших времен.
— И нам снова придется ждать, — возмущенно сказал Воржиха. — А сколько продлится кровавая бойня? Кто в ней победит? Отряд в очередной раз очутился в самом центре событий. Скоро в столице будет жарко. Ведь даже мальчишка из ресторана знает о плачевном состоянии полков Альберта. Армия бежит, бросая одну позицию за другой.
— Что верно, то верно, — согласился самурай. — Сбываются худшие прогнозы начальника штаба. Обескровленные репрессиями войска герцога не в состоянии оказать достойного сопротивления бонтонцам. При таких темпах продвижения враг приступит к осаде города уже декады через две.
— Мы опять стоим перед дилеммой: помогать ли мендонцам? — проговорил русич. — Оставаясь сторонними наблюдателями, наш отряд идет по пути наименьшего риска. Ни боев, ни обстрелов, ни яростных стычек. Но разумно ли это? При победе Альберта, в которой я лично очень сомневаюсь, статус чужаков совершенно не изменится. Мы — заложники дворцовых интриг, а они лишь усилятся. Отряд ни при каких обстоятельствах не выпустят из столицы.
Храбров сделал глоток вина и после паузы продолжил:
— А если город падет? Сюда ворвутся тысячи озлобленных, жаждущих крови солдат. Начнется дикая, ужасная резня. Погибнут женщины, старики, дети. Неужели несчастные люди в чем-то виноваты? А каковы наши шансы на спасение?
— Невелики, — вставил Аято. — Вырваться из осажденного замка будет нелегко. Кроме того, я не удивлюсь, если начальник тайной полиции предусмотрел подобный вариант, и группу прикончат сами мендонцы. Соглядатаи Стонжа с иноземцев глаз не спустят…
