Хватка тайной полиции немного ослабла, но надолго ли?
Сделав несколько глотков крепкого вина прямо из бутылки, Вацлав раздраженно произнес:
— Сволочи! Всю душу из меня вытянули. Я уж грешным делом подумал, скоро свихнусь. А особенно доставал этот полковник. Вот мразь! Придирался к каждому слову. Стоит чуть ошибиться, и он словно клещ, впивается тебе в глотку.
— Да, противник действительно серьезный, — согласился японец. — И, думаю, мерзавец от нас не отстанет. Своей легендой мы его не убедили. Опытный профессионал сразу чувствует ложь. Тасконец просто не знает, с какой стороны подступиться к отряду. Но судя по отдельным репликам, негодяй упрям и настойчив. И самое неприятное то, что офицер обладает властью ничуть не меньшей, чем герцог. А может даже и большей…
— И каковы теперь наши планы? — спросил властелин.
— Будем искать Хранителей, — спокойно вымолвил Храбров. — Задача остается прежней. Как избавиться от слежки и выбраться из Мендона, решим позже.
— Значит, ничего менять не станем? — уточнил Воржиха.
— Пока нет, — ответил русич.
В этот момент в дверь осторожно постучали. Спустя мгновение посыльный вкатил в комнату тележку с огромным количеством блюд.
Разговор тотчас прекратился, и путешественники буквально набросились на еду. После ужасной тюремной баланды жареное мясо и фрукты казались райским кушаньем. Не ограничивали себя воины и в вине. К вечеру они были уже абсолютно пьяны.
Когда Сириус склонился к горизонту, Тино и Олесь ушли спать, а Карс и Вацлав, наплевав на приличия, громко горланили какие-то воинственные песни.
Впрочем, поляк продержался недолго и, скатившись с дивана, уснул прямо на полу. Таким образом, единственным, кто выдержал это нелегкое испытание, оказался властелин.
Утренние лучи белой звезды осветили гостиничный номер. Храбров с трудом открыл опухшие глаза. В голове все кружилось и шумело. Вчера воины сильно перебрали.
В дальнем углу лежат осколки разбитой Воржихой вазы. В пьяном виде Вацлав иногда становится буйным, и успокоить его не так-то легко. Справиться с дебоширом может только мутант, который ничуть не уступал поляку в силе.
Слегка пошатываясь, мимо русича проследовал Аято. Самурай скрылся в душевой, и через несколько секунд оттуда раздались душераздирающие крики.
Однако они ни у кого не вызвали беспокойства. Друзья прекрасно знали, японец большой любитель поплескаться в ледяной воде. Этот ритуал Тино неизменно сопровождал бурным проявлением эмоций.
