— Авжэж правды нэма?
— Дочка с зятем в Первоуральске… Завод стоит, швейная фабрика стоит, гроши не плотют, хоть в петлю вперед ногами лезь.
* * *
Скиф всмотрелся в окружающие лица. Глаза у всех усталые, как у тех черногорских крестьян в корчме под Титоградом. В Сербии окрепшим раненым полагался отпуск для оздоровления на Адриатике. В схватке с американской карательной группой по поиску и захвату военных преступников у него была насквозь прострелена челюсть. Пуля пробила обе щеки, когда он широко раскрыл рот, чтобы отдать команду. Его будто веткой по лицу стегануло, даже боли не было, только немотой перехватило горло, а по груди белого полушубка, словно вышитые узоры, побежали капельки крови.
Тогда он уже начал отпускать бороду и ничем в корчме не отличался от бородатых крестьян.
— Сърб? — спросил его сосед по столику, у которого глаза горели лихорадочным блеском, а руки никак не могли найти себе занятия — он беспрестанно шевелил пальцами и потирал ладони друг о дружку.
В ответ Скиф только отрицательно кивнул.
— Црногорци — ленивый и грязный народ, — показал его живчик-сосед на посетителей корчмы, которые сидели, почти не шевелясь и не разговаривая. — Отсюда слишком далеко до Европы и слишком близко до России. Тут остановилось время.
— Болгарин? — догадался Скиф, без особого интереса рассматривая бойкого коммивояжера с чемоданчиком, забитым щетками, китайскими фонариками и гигиеническими прокладками для женщин.
— Да, — утвердительно помотал головой из стороны в сторону сосед по столику и еще раз присмотрелся к бородатому Скифу. — Русин или руснак? Понятно, это все равно как сърби. Вас уже нет на карте мира. У вас не любят демократию.
— Прежде были братья.
— Болгария — это Европа, сърби — Россия, мрак прошлого… Войник?
— Филолог, — соврал Скиф. — Плохой, наверное, филолог. До сих пор не научился отличать по выговору серба от хорвата или босняка. А болгары их различают?
— Городского человека трудно сразу отличить. Это в деревне языки заметно расходятся.
— Значит, они не только братья по языку, они единый народ. Что им делить?
— Хорваты и босняки не любят русских; болгары сейчас тоже любят немцев и американцев, у них демократия.
— А что такое демократия?
— Это когда нет русских…
Неторопливые черногорские крестьяне краем уха прислушивались к чужому разговору и усмехались в пушистые усы.
— Чем же мы вашему миру поперек глотки стали?
— Ваше время закончилось, скоро НАТО придет и на вашу землю. А таких, как ты, американцы будут отлавливать поодиночке и сажать на электрический стул. — Болгарин вытянул обе руки и затрясся всем телом, показывая, как уютно будет Скифу на этом стуле. — Американцы всех, кто против демократии, к стенке и пуф-пуф!
