Земля под крылом | страница 2
Я буду очень благодарен, если читатели, познакомившись с книгой, поделятся своим мнением о ней.
Путь в авиацию
Я родился в 1907 году в крестьянской семье. Отец, Андрей Дмитриевич, занимался хлебопашеством, мать, Евгения Терентьевна, тоже работала в поле, как все крестьянские женщины, и вела все домашнее хозяйство - ухаживала за огородом, за скотинок, стирола и мыла, кормила и поила семью. Правда, ей помогала жившая с нами моя бабушка.
На следующий год после моего рождения в семье появился братишка Петр. В деревне Ильнеш, современного Коракулинского района Удмуртской АССР, наше хозяйство считалось бедняцким. Да и где было взяться богатству! Отец на небольшом наделе трудился, по существу, один и сколько не бился, а из нужды выбраться не смог. Хлеба не хватало даже до нового урожая. А земли у нас были плодородные. Но вся беда в том, что лучшие и ближние из них захватили кулаки, нам же оставались песчаники и подзолы. С них много но соберешь.
Детства, как мы его понимаем теперь, я и не видел. Только стал на ноги, более или менее окреп и отец стал приучать к труду - нелегкому и каждодневному. Бывало, солнце еще только-только поднялось над дальним лесом, а мать уже будит:
- Вставай, сынок, проснись. Отец уже во дворе. Пора в поле. А хотелось сбегать в лес за грибами, ягодами, искупаться в речке.
Однажды в августе (мне было семь лет, но я хорошо это помню и сейчас) деревню переполошил набат. Он гудел долго, надрывая сердца какой-то надвинувшейся бедой. Это была действительно страшная беда. Какой-то человек, приехавший из волости, объявил, что на матушку-Россию напал германский император, что надо идти защищать "веру, царя и отечество". Мужики стояли на сходе, хмуро глядя в землю, а женщины заголосили, как на похоронах.
Вскоре мобилизовали в царскую армию и моего отца. Вот тогда я познал все тяготы крестьянского хлеборобского труда. Вместе с матерью мы пахали, сеяли, жали, приучали к этому же Петра.
Этот постоянный изнуряющий труд выматывал все силы, и единственной думой была забота о хлебе. Может, поэтому так смутно доходили до сознания слухи и разговоры о том, что свергли царя, о каких-то "временных", об эсерах, большевиках, о том, что скоро жизнь крестьянская улучшится, бедноте дадут землю.
Действительно, может не всем, но мне жизнь облегчилась - с фронта вернулся отец. Теперь уж мы вдвоем, а иногда привлекая Петра, управлялись с хозяйскими заботами.
В гражданскую войну наши места дважды захватывали белогвардейцы. Как и везде, они жестоко расправлялись с теми, кто поддерживал Советскую власть, выгребали последнее зерно, забирали коров, лошадей. Только в начале лета девятнадцатого года Красная Армия освободила нас от белогвардейщины. Крестьяне сразу же начали восстанавливать нарушенное хозяйство. Но снова несчастье. В самую жаркую страдную пору, не знаю по чьей вине, в деревне вспыхнул пожар и через какой-то час-два от нее ничего не осталось.