– Разве я его не берегу? У тебя есть по этому поводу какие-нибудь претензии ко мне?
Пока нет. И хотелось бы верить, что не будет. Но, и мы вдруг расстанемся и тебе придется тонуть в болоте или гореть в огне, постарайся отбросить яйцо на безопасное расстояние. То же самое касается и воздушных полетов, – он указал пальцем вверх. – Избегай приближаться к Светочу. У него есть еще и другое название – Глотень. А если у тебя не останется выбора, бросай яйцо вниз.
– Оно не разобьется?
– Может, и разобьется. Но так появится хоть какой-то шанс на спасение.
– Что прикажешь делать, если я буду тонуть не в болоте, а скажем, в реке?
– Делай что хочешь. Яйцо воды не боится.
– Как ты его потом найдешь?
– Это уж мои заботы, – вещун поморщился. – Насколько я знаю, двуполые существа имеют некий орган, сравнимый с моим яйцом если не по сущности, то по названию. Ты ведь в случае нужды легко находишь его.
– Ну ты и сравнил! – я машинально подтянул свои штаны, сшитые из сыромятных шкур. – Это совсем другое дело.
– В твоем понимании – другое. А в моем – то же самое. Давай не будем препираться. От тебя сейчас требуется лишь одно – клятвенное обещание следовать моим советам.
– Клянусь, – небрежно обронил я.
– Так не клянутся! – возмутился вещун. – Поклянись чем-нибудь очень дорогим для тебя. Надеюсь, у твоих соплеменников существуют хоть какие-то вечные ценности.
– Дай подумать… – я поскреб свою изрядно заросшую голову. – Клясться жизнью банально… Детей у меня нет и никогда не было… Партбилета тоже… Удача – вещь скользкая, ею только проходимцы клянутся… А что, если поклясться мамой?
– Кто такая мама? – в устах бесполого вещуна это был вполне естественный вопрос.
– Для меня мама то же самое, что для вещунов королева, – популярно объяснил я. – Именно благодаря ей я и появился на свет.
Такое предложение вполне устраивало вещуна, и я торжественно поклялся мамой, что буду беречь вверенное мне яйцо от огня, от болотной топи, от Светоча, сиречь Глотеня, и от всех иных зловредных стихий.
Надо признаться, что эта клятва меня ни к чему не обязывала. Матушка моя, предпочтя заезжего циркача законному мужу-бухгалтеру, упорхнула из семьи, когда я находился еще в младенческом возрасте.
Если эта дама еще жива, то пусть ей сейчас икнется.
Теперь, когда все формальности уладились, можно было без помех приступать к гаданию. Однако вещун почему-то тянул время, бросая на мою котомку многозначительные взгляды.
– Что-то не так? – осведомился я.
