— Не ломайся, крошка, снимай трусики и повернись ко мне спиной! — воскликнул он. — Тебе понравится.
— Катись к черту — крикнула Кейзия.
— В самом деле, мисс Линдон? — ерническим, слащавым голоском поинтересовался босс. — Как бы вам самой не пришлось вылететь отсюда, если не станете покладистее!
Головка разбухла и побагровела, готовая плюнуть в Кейзию своим молочным желе.
— Я подам на вас в суд за незаконное увольнение! — крикнула она, понимая, что не осилит долгий судебный процесс, на котором вдобавок ей вряд ли удастся что-либо доказать.
Митчелл побагровел и исторг сперму ей на юбку.
— Ах ты, похотливый козел! — в ярости вскричала она и, воспользовавшись временной невменяемостью Митчелла после эякуляции, отпихнула его и выскочила из кабинета. Разумеется, работать в этой конторе она больше не собиралась.
Возник вопрос, что делать?
Кейзия помрачнела, ибо ответа не знала. Из невеселых размышлений ее вывел звук поворачиваемого в дверном замке ключа. Затем входная дверь открылась и захлопнулась, послышались шаги по коридору. Она вскочила и выглянула из кухни. Пришел один из ее постояльцев — Саймон.
— Хотите чаю? — спросила она.
— Разумеется! — остановившись, ответил он. — Спросили бы еще, католик ли папа римский.
Кейзия покраснела под его изучающим взглядом и вновь с сожалением подумала, что природа порой вытворяет злые шутки с человеческой натурой. Она одарила этого человека чудесными карими глазами и вьющимися каштановыми волосами, высокой и стройной фигурой, симпатичным лицом с кожей оливкового оттенка, но наделила его противоестественной сексуальной ориентацией. Саймон снимал комнату вместе со своим любовником Карлом, танцором балета. Имея диплом архитектора, Саймон не утруждал себя работой и жил на неведомые Кейзии доходы.
— Почему у вас кислый вид? — спросил он. — Что стряслось?
Саймон был очень наблюдатели и безошибочно угадывал настроение Кейзии.
— Я поссорилась с директором и ушла с работы, — ответила Кейзия, наливая в чашку горячий чай.
— Наверное, приставал? — ухмыльнувшись, спросил Саймон. — Таковы уж все мужчины! У них одно на уме — как бы кому-нибудь засадить. Надеюсь, вы влепили ему пощечину?
Саймон взял у Кейзии чашку и уселся за стол, закинув ногу на ногу.
— Нет, но следовало бы его проучить, — сказала Кейзия. — Он обнаглел настолько, что стал мастурбировать в моем присутствии. Выплеснул сперму мне на юбку, мерзавец!
— Брр! — Саймон содрогнулся. — Какая гадость! Немедленно снимите ее и бросьте в стиральную машину!
