— У меня странное чувство, Этель, как будто знаю вас много лет, а ведь едва знакомы, — задумчиво посмотрел на нее Генри.
— Это грустно, а не странно. Со всеми телепатами так — очень быстро все узнаем друг о друге, поэтому редко бывает продолжительное знакомство, становится скучно и расстаются. У вас, я правильно поняла, жена — человек?
— Да, так.
— Не могу этого понять, ведь у вас нет нормальных отношений?
— Я не понял вас, Этель. — Генри нахмурился. — Что значит: «нет нормальных отношений»? Если она не читает мысли, это же еще ничего не значит?
— Вам нужно поговорить с кем-нибудь из мужчин. Мне и неудобно и трудно объяснять вам разницу. Могу заверить только, что это сильно отличается, принципиально, Генри, я знаю, о чем говорю. — Она мягко улыбнулась, прислушиваясь. — Кажется, девчонки идут, выразительные телепатемы, никак не спутаешь, вы посидите, а я пойду, встречу, — Этель договаривала, уже вставая и выходя из комнаты.
Генри отвлекся, осматривая гостиную: мягкий свет падал с потолка, проникая через прозрачное стекло, хотя, скорее всего, это была лишь иллюзия, ковер, со сложным рисунком, на ажурном паркете, невысокая мебель, расставленная в строгом порядке, образовывала несколько зон. Сразу было понятно, что живет большая семья, где у каждого свой любимый уголок.
У него возникло чувство, словно совсем рядом закружился водоворот, и Генри посмотрел на дверь: еще никто не вошел, но эта телепатема показалась совсем незнакомой. Молоденькая девушка, с короткой аккуратной стрижкой, и ладной стройной фигуркой влетела в комнату и бросилась ему на шею, а Генри прижимал ее к себе и не узнавал. На вид Джулии можно было дать все восемнадцать, а запомнилась она тринадцатилетним подростком.
— Папа! Я так рада тебя видеть. — Она наконец отпустила его.
— Скажи, Джулия. — Генри никак не мог понять, что еще было не так, помимо ее внешности, и вдруг осознал — незнакомая телепатема: глаза Джулии затягивали, словно рядом кружился бесконечный водоворот, блоки наглухо закрыли мозг, сразу сделав его недоступным. — Дка. — Он отстранился. — Скажи честно, что с тобой сделали?
— Отец. — Она нерешительно замялась. — Ну, в общем…
— Ты стала Вардом, — вдруг понял Генри, мгновенно осознав все, что из этого вытекало.
— Ты так расстроен? — Джулия озабоченно посмотрела на его побледневшее лицо.
— Зачем ты это сделала? Неужели они заставили?
— Заставили? — Она все смотрела на него, не понимая, потом попыталась объяснить, но с удивлением увидела, как в его мозгу с огромной скоростью проносятся воспоминания о том, как он принес присягу, собственное превращение в Варда и холодные глаза Советника Строггорна, когда тот говорил, что самое страшное с ним уже сделали.
