Белоснежка и семь клонов | страница 10
«Ах, вот в чем дело! – сообразил Дитмар Бауэр и поправил очки, сползающие на кончик носа. – Черт побери, это работа братишек Кляйстеров! Головы пустые, вот и зарабатывают себе очки стукачеством. В нашем обществе это как раз ценится сегодня гораздо выше интеллекта. Надо как-то отделаться от этой стервозной эсэсовки».
– Извините, фрау Линде! Это больше никогда не повторится!
– Скажи, в вашей семье есть настоящие, преданные делу фюрера партийцы? Ну, про отца твоего я знаю, – скривилась директриса. – А остальные?
– Мой дядя, брат отца, офицер вермахта, член партии с 1935 года…
– Очень хорошо. Общайся с ним больше. Ступай в класс.
Дитмар не стал уточнять, что его отец, профессор биологии Мюнхенского университета, разорвал все отношения со своим младшим братом, когда узнал, что тот принимал участие в слете национал-социалистов. И Дитмар, будучи еще подростком, принял и одобрил позицию отца. По большому счету, юношу мало интересовали политические баталии, борьба за власть, идеи национал-социализма, партийные вожди и их пламенные речи.
До сих пор лично его все это коснулось дважды: первый раз в связи со ссорой отца и дяди, а второй… Случилось это три с половиной года назад, на волне кампании антисемитизма, раздуваемой приспешниками Гитлера. В один чудесный осенний день, вернее был уже довольно поздний вечер, к Дитмару прибежал его лучший друг Йозеф Гольдман.
– Я пришел к тебе попрощаться. Сегодня вечером мы уезжаем.
– Уезжаете? Зачем? Куда?
– Посмотри, что творится вокруг. Евреям нельзя больше оставаться в Германии.
– Вас… выгоняют?
– Нет. Нас просто убивают. Вчера разбили магазин моего дяди в окрестностях Мюнхена, некоторых знакомых уже вызывали в комендатуру, а кое-кто и исчез в неизвестном направлении. Так что ждать больше нельзя. Нашу семью пока не тронули, потому что отца знают многие, даже заместитель коменданта был когда-то его студентом.
– Я все понял. Мне очень стыдно за то, что я немец. Но надеюсь, надолго весь этот кошмар не затянется. Не все же, в конце концов, сошли с ума? И куда вы хотите уехать?
– Сначала в Швейцарию, а потом – в Штаты. Я сообщу тебе, когда будет адрес, на который можно будет писать…
Йозеф уехал, и Дитмар был рад, что его семья вовремя успела скрыться от лап озверевших националистов. Но с того времени никакой весточки от Йозефа он не получил и такого друга и собеседника, как он, больше не встретил. Теперь единственной его отрадой оставались книги, обсудить которые было просто не с кем.