– Понимаешь, мы должны были убедить ее, что для тебя это важно!
Я кивнул:
– Вы ее убедили.
Я поднялся, подошел к окну и сказал:
– Мало того, вы убедили в этом и меня. – Я помолчал, потом повернулся к ним и с трудом начал: – А если… Если они с Виктором просто решили, что ей не стоит работать в одной с ним конторе? Мужчина он состоятельный, вполне может себе позволить…
Антон сказал:
– Зачем тогда бросать обжитую квартиру? Почему не подписать заявление по тихому? Зачем скрываться от подруг? Почему все так внезапно?
Алена кивнула:
– Мы расстались вечером, уже после работы, и она ничего мне не говорила. А вот через пару часов Геля мне звонила, несколько раз, но мы с Антоном ходили в театр, и оба отключали телефон. Домой вернулись поздно, я увидела ее звонок, но решила не беспокоить, а утром я уже не смогла дозвониться.
Лена покрутила головой:
– Вы просто не слышали ее голос. Вы же ее знаете, она чувств своих совсем скрывать не умеет. Мне даже показалось, что она больна или чем-то сильно расстроена. Не очень это вяжется со счастливыми переменами в жизни.
Мне показалось, что Алена хотела что-то сказать, но передумала.
Я глянул на часы и вынул трубку.
Виктор ответил почти сразу:
– Павел, ты где?
– Дома, в Москве. – Что-то в его голосе насторожило меня, и я спросил: – Что-то случилось?
– Случилось. Влада в больнице, в реанимации. Ты же знаешь, эта ее проклятая аллергия!
– Что, сильный приступ?
– Сильный. Она до сих пор не пришла в себя. Меня не было дома, домработницу она отпустила к сестре, та вернулась за забытым абонементом, и нашла ее уже без сознания. Она – женщина толковая, вызвала скорую, дозвонилась мне. В общем, я приехал сюда почти одновременно с Владой. Что могло спровоцировать такой сильный приступ? Она мне звонила незадолго до этого, была спокойна, даже весела. Собиралась почитать какую-то статью в журнале. Я обещал вернуться пораньше, и она хотела поужинать со мной. Ирина Васильевна нашла ее в гостиной, в руке у Влады был зажат ингалятор, но она им воспользоваться, видно, не успела. Послушай, я не могу дозвониться Илье. Дома его нет, и телефон не отвечает.
Я предложил:
– Давай я приеду?
Виктор потерянно сказал:
– Знаешь, было бы здорово. А то я тут уже с ума схожу.
Ребята и так все поняли, объяснять ничего не пришлось. Они поднялись, и мы договорились, что завтра в конторе переговорим. Впрочем, все согласились, что расспрашивать Виктора сейчас не стоит.
По дороге я дважды звонил Илье, но безуспешно.
