Ивен больше не извинялся за чулки, висящие на занавеске душа или за лифчик у себя на столе. И все же он щадил чувства Шон и никогда не говорил о Робин у себя на квартире. Эта тема откладывалась до утреннего кофе и обсуждалась при свете дня.
Но однажды вечером он заслонил ей дорогу к кровати, засунув руки в карманы и не задергивая занавесок. Она все поняла.
– Давай мы сегодня только поговорим. – Он обнял ее за талию. – Я приготовлю нам кофе.
У Шон в глазах стояли слезы, и, подойдя к кухне, она выключила свет, чтобы он не заметил их.
Он взглянул на нее. – Как я смогу приготовить кофе в темноте.
– Прости, я думаю только о себе.
– Это не так. – Он снова обнял ее.
– Я не хочу тебя терять.
– Ты знаешь, стоит тебе сказать, что ты разводишься с Дэвидом, – и я тут же забуду о Робин.
Она покачала головой.
– Сейчас я не могу сделать этого. Он помолчал, прежде чем сказать:
– Я хочу жениться на ней. И я не могу жениться и продолжать…
– Знаю, – сказала она. Она подумала, что больше никогда не поцелует его. – Я не буду помехой на вашем пути.
Утром лодка Чарли причалила к берегу. Проснувшись, Шон увидела канат, протянутый от носа лодки к густой растительности на берегу. Высоко над ней простирался лесной шатер, лучи солнца пробивались сквозь него, образуя длинные и узкие колонны белого света. Она лежала неподвижно, прислушиваясь к звукам раннего утра: крики птиц раздавались отовсюду, сзади звучал шум, с каким Рио-Тавако омывала свои берега. Кто-то находился в каюте. Она слышала шаги, щелканье футляра зубной щетки, звук застегиваемой молнии. Раздвижная дверь скрипнула, и на палубу вышел Ивен.
– Привет. – Он подошел к перилам и оглянулся на нее. – Рай.
Она выбралась из гамака и босиком встала рядом с ним. На ней были те же шорты и рубашка, что и вчера.
– Спасибо, что уговорил меня поехать, – сказала она.
Он протянул руку и потрогал ее волосы.
– Какая удобная стрижка, – сказал он. – Не надо даже причесываться по утрам, вид и так великолепный.
Она не знала, стояло ли что-нибудь за этим прикосновением его пальцев к ее волосам, или за тем, как он дотронулся до ее шеи тогда, в магазине. Она должна быть осторожной. Прошло только два дня с тех пор, как она покинула безопасную зону питомника, а уже позволяет себе испытывать чувства, которые могут только ранить ее.
– Не прогуляться ли нам? – предложил он.
Они пробирались сквозь густой прибрежный кустарник, вьющиеся растения цеплялись за шею, застревали в волосах. Они забыли захватить с собой мачете. Это будет им уроком: мачете всегда должны быть под рукой.
