Из глубины вечереющего леса послышался рев низкий и протяжный. Он все нарастал, отзываясь гулким эхом под древесным сводом, пока Робин не заткнула уши.
– Обезьяны-ревуны! – воскликнула Шон. Она слышала такие звуки в своем питомнике.
– Наверное, они неподалеку, если подняли такой шум. – Тэсс приходилось кричать, чтобы быть услышанной. – Они устраивают концерты на восходе и на закате.
– Неужели этот шум производят обезьяны? – Робин вздрогнула. В звуках, издаваемых ревунами, было что-то механическое, неживое.
– Духи слоняются по лесу, – сказала Тэсс, следя за передвижением звуковой волны. – Местные жители в обитаемых районах Амазонки их едят.
– Есть тут какие-нибудь съедобные растения? Тэсс балансировала стаканом у себя на колене.
– Их немного, и надо их четко различать. Хотя местные жители едят насекомых. Термитов, муравьев, кузнечиков. Вот этих гусениц. – Тэсс показала на толстую зеленую гусеницу, ползущую по столу. – Их здесь полно. Прекрасный источник протеина.
– Отвратительно, – передернулась Робин.
– Они не так плохи на вкус, – ответила Тэсс. Она рассказала и о всякой другой пище местных жителей– например, остромордых крысах и пираньях, – и Шон почувствовала, как ее мысли уплывают прочь от этой темы на волне вечерней песни цикад. Но вдруг откуда-то сзади, из темноты, послышался долгий крик, который она не могла спутать ни с каким другим, – крик медного эльфа. Дальний и негромкий. Она посмотрела на Ивена. Его вилка застыла на полпути ко рту, их глаза встретились. Кроме них, никто ничего не заметил, общий разговор за столом продолжался.
Ивен поставил свой стакан на землю и кивнул по направлению к лесу. Шон отыскала в своем рюкзаке топографическую ленту и полевой блокнот, затем встала, готовая последовать за Ивеном.
Робин подняла голову.
– Куда вы собрались?
Ивен обернулся, прижав палец к губам.
– Эльф, – сказал он тихо.
Они сразу оказались в гуще деревьев, заглушивших голоса их недавних собеседников и заслонивших огонь костра. И тут раздался ответный крик, совсем близко, слева от них. Шон отметила возбуждение на лице Ивена, когда он привязывал кусок розовой топографической ленты к дереву, чтобы отметить маршрут, и снял показание компаса.
– Восемь градусов к западу, – сказал он, и Шон записала данные в блокнот. Они прошли тридцать пять шагов – двадцать пять метров – и привязали другой кусок ленты к дереву, но идти дальше вперед не было нужды.
Они оба одновременно увидели эльфа, маленький клочок красной шерсти в тенистой кроне дерева у себя над головой. Они вскинули вверх бинокли, и Шон улыбнулась, когда ей удалось поймать в фокус почти человеческие черты маленькой обезьянки. Эльф тоже следил за ними, изучал их своими любопытными глазками.
