Странник был доволен собой, хотя и не слишком — время поджимало. К его облегчению, на несколько дней в Башне Змеи установилось затишье. Нрис-Пол, утвердив свои позиции, выжидал.
На пятые сутки после того, как Блейд очаровал Йо-Джазу, слуга принес от нее надушенную записочку. Ученая жеманница опять звала в гости. Часом позже к страннику вломился Бриг-Ноз, растерянный и запыхавшийся. Лазутчики из Башни Змеи принесли удивительную новость: Мир-Каза сделала Рукой Власти младшего брата изгнанника, того самого Кир-Ноза, с которым Блейд скрестил клинки, едва попав в Мелнон. Вождь повстанцев в изумлении крутил головой, не зная, радоваться ему или рвать на себе волосы.
— Ума не приложу, — бормотал он, — совсем запутался. Как это у Мир-Казы хватило смелости? Всем в башне известно, что мой брат на дух не переносит Нрис-Пола, и все-таки королева приблизила к себе Кир-Ноза. Стало быть, не так уж она беспомощна! Что и говорить, это верный выбор. Только Кир-Ноз и решится защищать ее от своры Нрис-Пола.
— Но ведь она подставила твоего брата под удар, — возразил странник, — разве нет?
— Да, — печально откликнулся Бриг-Ноз. — Теперь Нрис-Пол камни будет грызть, но добьется смертного приговора. Мы непременно должны опередить мерзавца!
Воин больше не добавил ни слова. Он не сомневался, что Блейд не станет медлить.
Когда в тот вечер перед странником отворились двери обеденной залы, сердце екнуло в груди: стол был накрыт на двоих. При появлении хозяйки гость и вовсе оторопел Любопытно, кто тут кого собирается соблазнить? С плен Йо-Джазы мерцающими струями стекали складки черного одеяния, которое искрилось зеленью на свету. Воздушный, будто паутинка, наряд ничего не таил от любопытных глаз. На черных волосах, убранных в затейливую высокую прическу, сверкала золотая диадема. Правда, держалась хозяйка скованно и говорила словно бы с усилием, неестественно высоким, срывающимся голосом.
Одно блюдо сменялось другим, и все были так щедро сдобрены пряностями, что язык горел во рту. Блейд то и дело прикладывался к чаше, а Йо-Джаза осушала сверкающий кубок одним махом. Прежде странник не замечал за ней такого пристрастия к вину.
Темные глаза загорелись лихорадочным оживлением, движения стали быстрыми и плавными. Теперь Йо-Джаза смеялась через слово, речь ее утратила размеренность и холодный блеск. Блейду, порядком уставшему от монологов, удалось наконец завязать с ней живой разговор.
Странник с удивлением обнаружил, что женщина, сидящая напротив него за столом, по-своему привлекательна. Он уже не мог оторвать глаз от смеющегося лица и особенно от маленькой красивой груди, проступавшей под черным шелком, когда Йо-Джаза в приступе хохота откидывалась на спинку кресла.
