Петрухин ухмыльнулся, сказал:
— Да уж, конечно… Что дальше?
— Потом он позвонил мне. Я говорю: быстро бери такси, приезжай. Он приехал — дрожит. И сперва мне несет ту же самую ахинею, что и ментам. Ну я-то — хрен ему между! — взял его в оборот, он раскололся, рассказал, как дело было. У меня, Борисыч, волосы — дыбом. Ты же понимаешь: два сотрудника устраивают разборку в офисе. Со стрельбой! С трупом!
Я сначала вообще поверить в это не мог…
— Да, Витя, история, прямо скажем, с душком-с, — согласился Петрухин, наливая себе минералки.
— Какое с душком! От нее за километр воняет… Ну, возьмешься, Сергеич?
— А что твой друг Игорек… э-э… Строгов? — игнорируя вопрос, спросил Петрухин.
— Сволочь он! Приехал в ментуру сам на другой день. С адвокатом… Наплел с три короба. Задержали его по девяностой. Сейчас сидит в «Крестах».
— Ничего, скоро выйдет, — ответил Петрухин. — Будет свидетелем.
— Думаешь?
— Уверен. Если, конечно, не расколют. Но я бы на его месте не раскололся.
— Значит, свидетель?
— Понятное дело — свидетель… Ну, а от меня что ты хочешь, Брюнет?
Брюнет вышел из-за стола, возбужденно начал ходить по кабинету. Ковролин скрадывал звук шагов.
— Чего хочу?!. Чего хочу? Правды я хочу. Меня же менты прессуют, меня в газетах полощут. У меня контракты под угрозой срывов. У меня была назначена встреча с губернатором — хрен! Отменили… ты понимаешь?
— Понял.
— Ну так возьмешься?
— Возьмусь. Меня тоже позвал трубный глас.
Петрухин:
Меня тоже позвал трубный глас. Но не коммерческий, как у Брюнета, — ментовский. Довольно трудно объяснить, что это такое. Пожалуй, сродни инстинкту охотничьей собаки.
В общем-то, то, что бегло рассказал генеральный директор компании, входящей в тройку лидеров «трубного» дела на Северо-Западе, меня зацепило… Я еще не знал всех обстоятельствах, но понял — меня зацепило. И сказал:
— Возьмусь.
— Что нужно? — сразу спросил Брюнет. Он мужик деловой по жизни и привык вопросы решать конкретно.
— Пока немного: всю, какая есть, информацию по Нокауту, Игорю Строгову и охраннику. Деньги на оперрасходы. Телефон. Транспорт. И — напарник. Одному это дело лопатить не очень реально.
Брюнет повеселел, снова сел в кресло и ответил:
— С информацией просто: получишь все — от личных дел до общих сплетен. Хрен им между! С деньгами еще проще. Сколько потребно?
Сколько мне потребно, я и сам не знал. Ляпнул наугад:
— Тысяч десять.
Брюнет покачал головой и достал бумажник. На столешницу легли триста пятьдесят баксов. Я сгреб купюры, сунул их в карман. Эх, если бы в уголовном розыске так легко давали деньги на оперрасходы!
