Я вспомнил зеленые глаза, грудь и как изгибалось тело, когда она говорила о своих Любовях.
— Она мне понравилась. Очень необычная женщина.
— Чрезвычайно.
Я включил Блэру кассету с интервью, и он в монашеской позе сидел и слушал запись: сложив руки и прижав пальцы к губам.
Когда кассета закончилась, я посетовал, что интервью вышло таким коротким.
— У меня было всего несколько минут в конце, когда я мог задать вопросы. Со всеми остальными тоже так будет? Я имею в виду — у меня всегда будет так мало времени?
— Боюсь, что да, Джеймс, — сказал он. — Они все заняты своими мыслями, а не нашим расследованием.
— Может, мне удастся еще раз поговорить с Анной Грубах, — сказал я. — Мне бы очень хотелось.
Серые глаза комиссара Блэра внезапно посуровели.
— Послушай меня, Джеймс. Выкинь Анну Грубах из головы. Ты должен понять одну вещь и все время себе об этом напоминать. Эти люди все равно что умерли. Они — не более чем трупы, еще способные разговаривать. Ни в коем случае не позволяй себе слишком любить их или ненавидеть. Может, они любопытные персонажи — но не реальнее людей, которых ты встречаешь в снах. — Голос Блэра помягчел, комиссар уже просил: — Пожалуйста, помни, что я тебе сказал — для твоего же блага. Наши профессии схожи, и эту идею мы должны принять как можно скорее. Иначе свихнемся.
Я обещал, что постараюсь сделать, как он сказал. Видимо, Блэр остался доволен. Тогда я заговорил о документе, который комиссар принес мне накануне вечером.
— Вы знаете, что в конверте, который прислал Айкен? — спросил я.
— Страницы о Празднестве Мистериум? Да, я прочитал. Ты, наверное, заметил, сколько там орфографических ошибок. В те времена не было правописания. И я уверен, Джеймс, что ты не знаком с историей слова «мистериум». Она довольно занимательна.
Блэр принялся увлеченно рассказывать о происхождении слова. Слушая, я думал, что у этого странного полицейского склад ума, как у профессоров, на чьих лекциях я засыпал в университете.
Краткая лекция комиссара Блэра о слове
(запись расшифрована дословно мною, Джеймсом Максвеллом)
«mysterium» — древнее латинское слово, происходящее от греческого, еще древнее. В античные времена оно относилось почти исключительно к некоторым тайным религиозным обрядам, в которых могли участвовать только посвященные. И квазитеологическое, квазисверхъестественное значение этого слова сохранилось по сей день.
Однако в Средние века мы обнаруживаем, что слово это начинает использоваться для драматических представлений — так называемых мистерий, то есть спектаклей-таинств. И, в силу совпадения, в тот же период слово «мистерия» — таинство — начинает использоваться для обозначения любой профессии, ремесла или искусства. Разнообразные гильдии ремесленников свободно используют это слово; фактически они же отвечают за постановку пьес-мистерий. Подмастерья, когда принимали присягу ремесла, клялись посвятить себя выбранному «таинству или искусству» — это была стандартная фраза. У каждой гильдии были свои тайны посвящения и профессиональные секреты, защищенные сложными мерами предосторожности и ритуалами. В частности, аптекари и врачи не хотели, чтобы кто-нибудь из посторонних знал формулы их эликсиров.
