Еще несколько аккордов блаженства можно было наблюдать в туалетной комнате. Потом, казалось, потух свет, все исчезло, провалилось, долго звучавший упоительный мотив пропал, и лишь пронзительный звонок, извещающий о конце рабочего дня, прервав счастливую близость, привел молодых дам в сознание.
«Ну, что скажешь?» — спросила Наталья Никитична перед самой дверью в отдел продаж. «Согласна! Ты самая лучшая! Бесподобная! Тебя не сравнить с Ладыниной. С такой изощренной нежностью я еще никогда не встречалась. Супер! Самая настоящая Даша Давали!» — лицо Юлии Бочаровой осветила улыбка. В ее глазах еще сохранялся след страстного томления. «А… Я же говорила! Скажи об этом своей старушке. Она должна знать и помнить об этом. Но пусть ко мне не лезет, в ней есть что-то отвратительное. Фу! Фу! Но ты хороша. Я всегда готова на свидание с такой милашкой, как ты, — госпожа Мегалова взяла ее за подбородок и поцеловала в губы. — Исповедуешься Ладыниной в мое отсутствие. Опусти ее! Ей место в зоопарке, пусть занимается скотоложеством — ей это больше подходит. Я побегу, у меня еще полно разных дел. До завтра! О’кей?» — «Я все сделаю. Пока!» — Юлия крепко обняла Наталью Никитичну, и они простились.
Секс в жизни граждан нашего мегаполиса, пробиравшийся сквозь ветхие завалы ортодоксальных традиций православия и горьких иллюзий коммунистической идеологии, вдруг мощным потоком хлынул на миражи патриархальных семейных устоев. Вначале голос эроса звучал стыдливо и приниженно, затем сдержанно, потом низко, но увлеченно. Разлом страны, вызвавший у москвичей ощущение вседозволенности, — если империя разваливается, то почему не должны исчезнуть прежние моральные обязательства? — усилил этот голос. Затем голос перешел в крик, потом — в вопль большей части жителей нашего замечательного города и приезжих. Блуд, беспутство, гульба, распущенность перестали вызывать в обществе тревожное осуждение, а короткое время спустя уже не возникало даже легкого трепета удивления. Нынче бунт тотальной вседозволенности вошел в сознание так основательно и прочно, что наглухо умолк малейший протест граждан великой Москвы. Порой кажется, а не erecticus ли закрыл рты нашим землякам? Надо же чем-то объяснить это загадочное, это преступное молчание! Авторы, щедро использующие в своих сочинениях ненормативную лексику, в давке выстраиваются перед камерами телеканалов. Спрос на них такой же рыночный и бойкий, как на путан, толкущихся по дороге в Шереметьево. Количество дам полусвета, ожидающих клиентов за отдельными столиками элитных столичных ресторанов, или молодых женщин и кавалеров, жаждущих случайного уличного знакомства для приятного времяпрепровождения, множится, достигая невероятных размеров. Модельеры гордятся, что мастерят сексуальные одежды, парикмахеры — что создают возбуждающие прически. Хирурги лепят силиконовые груди, эротично подтягивают ягодицы, увеличивают erecticus; косметологи, добиваясь сексапильности, улучшают эпителии. Чтобы эротизировать архитектуру тела, медики проводят липосакции; чтобы ножки выглядели аппетитнее, обувщики совершенствуют, вытягивают каблучки; для пролонгации орального секса дантисты ставят нежнейшие фарфоровые протезы; для усиления ощущения оргазма гинекологи имплантируют в самые сокровенные части тела причудливые щипы; сосками грудей и шляпкой erecticus массажисты нежат тела клиентов, улучшая их кровообращение и настроение. Половое распутство, торговля телом и обслуживание эроса стало у нас бытовой нормой, вполне приличным и обыденным, не вызывающим ни малейших возражений делом. Самовозрастающей манией. Поэтому, едва Наталья Никитична простилась со своей партнершей, она тут же вспомнила о еще одном любовном свидании — с госпожой Ивониной.
