духовной действительности утомила меня своей безобразной непредсказуемостью. Я вновь подумал, что у путивльцев над всем должен господствовать разум. Через двадцать минут я был уже в офисе партии «Вперед, Россия!». Около часа пришлось ждать Куракина, делавшего доклад на каком-то совещании. Я доложил ему о встречах с Удочкиным и Покорным. Он почти не слушал, то и дело разговаривая по телефону, и в какой-то момент остановил меня: «Слушай, Василий, меня эти стоны страждущих совершенно не интересуют. Откажется Удочкин оплачивать наши счета — закроем его бизнес. Разговор тут короткий. У нашей двери стоит очередь таких типов. Не мы их ищем, а они сами просят нас принять капиталы для выборов. Да, именно так! Предложение фашистов интересное. Чтобы окончательно раздавить Паренаго, необходимо доплатить этому Покорному требуемую сумму. У меня мало времени, так что слушай: без моего звонка сам отправляйся к Удочкину и потребуй деньги для партии “Национальное недовольство”. Если он откажет, скажи ему, что Куракин пригрозил закрыть бизнес. Думаю, он даст тебе необходимую сумму. Деньги отвезешь в офис фашистов. По этому вопросу все. Потом заедешь в типографию “Основной инстинкт” — это на Пресне, — возьмешь у них семьдесят тысяч листовок в поддержку Паренаго и тридцать пять тысяч долларов — откат за размещение заказа. Производство листовок оплачивал наш спонсор, трастовая компания “Мамон”. Все это передашь в консалтинговую фирму “Ямин и дочери”. Они обязались под утро в воскресенье расклеить эти листовки на лобовые стекла автомобилей всего округа. На листовках специальный клей, просто так их не сорвешь. Тут нужен адский труд. Так что наш конкурент Паренаго надолго застрянет в печени избирателей. Затем заедешь к Горпиницу, водитель знает адрес. Возьмешь у него взрывпакет и доставишь к началу встречи с избирателями партии “Родная сторона”. Встреча состоится в зале “Россия”. Там передашь его Рылобойщикову — ты должен его знать, он частенько околачивается в четырнадцатом кабинете. Напомнишь, пусть взрывает пакет минут через пятнадцать после начала встречи. Не волнуйся, к настоящей бомбе он не имеет никакого отношения. Это специальный газ: вонища такая, словно всех опустили с головой в яму с дерьмом. Через минуту все разбегутся. Встреча будет сорвана. Голосов избирателей у них окажется меньше, чем у нас. Теперь ступай. Я должен уезжать. Завтра утром доложишь». Я вышел из кабинета, спустился к себе в каморку и присел на стул: «Неужели это
