– Глядите, Руукс побежал домой. Он, наверное, хочет спрятаться у мамы под кроватью!
Ко всем тут же вернулась былая уверенность в себе. Жертва была определена, и теперь можно было не бояться, что трусом назовут тебя, надо только поддерживать травлю кого-то одного.
– Руукс девчонка, Руукс боится идти в Старый Город! – закричали все вместе. После такого Рууксу уже было ничего не страшно. То есть, конечно, страшно идти в Старый Город, там ведь действительно очень опасно, даже до детей доходили слухи. Но этот крик надо было прекратить немедленно, он не мог его больше слышать. И тогда Руукс повернулся и сказал:
– А я, между прочим, никуда не прячусь.
Он повернулся и посмотрел на Ваана. Только теперь тот понял, что натворил. Первый запал прошел, и Ваан ощутил страх от мысли, что ему и в самом деле придется идти. Его единственной надеждой было то, что никто не согласится, и тогда можно гордо сказать, что он с трусами не водится, и уйти домой. А завтра, конечно, все уже забудут. Но теперь он сам так всех завел, что Руукс, чтобы не потерять навсегда честь, должен идти. А идти он должен вместе с Вааном. Мальчики обменялись ненавидящими взглядами и сразу все поняли. Медленно, стараясь не поворачиваться лицом друг к другу, они вылезли из лужи и вышли на улицу.
– Стойте, мы пошутили! – закричали им вслед опомнившиеся дети.
Но, похоже, именно этого и не хватало двум мальчикам. Они вечно ссорились, выясняя свои права на лидерство в компании. Зато теперь предстоящего подвига им хватит на двоих. Вернувшись из Старого Города, они приобретут такой авторитет среди местной пацанвы, что его уже можно будет не делить.
– Все равно они никуда не пойдут, – сказал Биик, когда Ваан с Рууксом скрылись за поворотом. – Дойдут до шоссе и вернутся.
Дети продолжили играть в обычные игры и скоро забыли об отважных путешественниках. Брошенный в стороне червяк, помучившись, наконец «состыковал» обе свои половинки, благополучно зарастил разрез и уполз в кусты, благодаря за спасение какого-то своего, неизвестного нам бога.
К шоссе мальчики вышли, когда уже смеркалось. Они чуть было не заблудились на окраинных тропинках Нового Города. Им строго-настрого было запрещено ходить в этот район, который подступал вплотную к Старому Городу. Теперь они стояли и растерянно оглядывались. Так близко к Старому Городу они еще никогда не подходили. Мальчики, как завороженные, смотрели на городские башни. Освещенные заходящим солнцем, они были окрашены в разные цвета: розовый, голубой, салатный. Отсюда Город виделся во всем своем былом величии. Многоэтажные жилые здания, окруженные парками со старыми деревьями, узкие высотные здания офисов и приземистые пакгаузы еще несли в себе воспоминания о тех днях, когда в них кипела жизнь. Когда-то в этих офисах заключались миллионные сделки, тысячи служащих по утрам торопились занять свои рабочие места, а вечером возвращались в ухоженные квартиры. Рестораны были полны посетителей, витрины магазинов радовали прохожих все новыми и новыми товарами. Город был тружеником, он умел и любил работать; работа была целью его создания и всем смыслом существования. Все это было в прошлом.
