Анна поглядывала на него краешком глаза. Помнит ли он о том, как она спала рядом с ним этой ночью? Вряд ли, решила она. За обедом он держался как обычно. Правда, был еще молчаливее, чем всегда, но, может быть, он просто еще не совсем хорошо себя чувствует. Скорее всего, эта ночь останется для него смутным воспоминанием, размытым лихорадкой. Но для Анны это воспоминание не померкнет никогда. Она никогда не забудет, как хорошо ей было в его объятиях, но ни за что не скажет ему об этом ни слова, как и о том поцелуе. Она сохранит их, чтобы вспоминать, когда он уже будет женат и уедет далеко-далеко. Хоть это у нее останется.
Его голос внезапно отвлек ее от этих мыслей.
– Для кого свитер? – спросил он.
Анна увидела, что вязанье, забытое, лежит у нее на коленях.
– Это для одной девятилетней девочки. В приюте, в одном из соседних городов, устраивают такое мероприятие: ты как бы опекаешь одного из их воспитанников и даришь ему подарки на Рождество. Им больше неоткуда получать подарки. Вот я взяла себе Кирию.
– Ты с ней знакома?
– Нет, и мы никогда не встретимся. Я знаю только ее имя, возраст и размер. И еще из приюта прислали вот это.
Она достала из корзинки с вязаньем и протянула Люку сложенную записку.
Это был список пожеланий, написанный округлым детским почерком: «Куклу. Теплый свитер. Красивое платье. Футбольный мяч. Дневник».
Глаза Люка затуманились.
– Ты все это ей приготовила? – спросил он.
– Да, и еще кое-что. Хочешь посмотреть?
В углу столовой стояла большая квадратная корзина с крышкой, какие берут на пикники. Анна откинула крышку и стала бережно вынимать из корзины и раскладывать на столе свои подарки. Она рассказывала, где покупала каждую вещь, как выбирала.
– Такие куклы сейчас у девочек в большой моде.
Он знал, что у двойняшек есть куклы такого типа, но ведь им по шесть лет.
– Я не знал, что в девять лет девочки еще играют в куклы.
– Да, приятно это узнать, как-то освежает, правда? – Анна печально улыбнулась. – Хорошо бы, конечно, купить куклу вместе со всеми платьицами, но она и одна основательно подорвала мой бюджет.
– А это что? – Люк показал на разложенный на столе весьма обширный кукольный гардероб.
– Это я сама сшила. Надеюсь, ей понравится.
– Мне нравится.
Анна рассмеялась.
– Нет, правда. По-моему, это просто замечательно – то, что ты делаешь!
– Не надо меня переоценивать, Люк. Я это делаю и для себя тоже. Я так люблю Рождество, а раз уж у меня нет своих детей…
Ее голос сорвался, и это сгубило Люка. Неужели у нее в глазах тоска? Внутренний голос дал Люку хорошего пинка, чтобы привлечь его внимание, и привел великолепный, хотя и несколько рискованный довод: «Кто сказал, что такая женщина не может передумать насчет детей?»
