— Не слушайте большевиков, — уговаривал эсер. — Они предатели революции. Их руководители приехали в запломбированном вагоне из Германии.
Дальше уже ничего нельзя было разобрать. Зал взорвался протестующими голосами: «Довольно!», «Долой!», «Демагогия!».
Вместе со всеми кричал и Анатолий. А когда шум начал стихать, он потребовал:
— Дайте слово! — И стал пробиваться ближе к президиуму. — Прошу слова! — повторил он еще решительнее.
Зал притих. Рошаль поднялся с места.
— Вы хотите выступить, товарищ? — обратился он к Железнякову.
— Да. Я хочу ответить этим господам, — кивнул он в сторону Брушвита.
— Вы какой партии, товарищ? — спросил Рошаль. Железняков, не задумываясь, ответил:
— Партии «Долой войну!».
— Вас серьезно спрашивают, — строго сказал Рошаль.
— А я серьезно и отвечаю. Запишите так, как прошу.
Бледное лицо Рошаля осветила улыбка:
— Ну хорошо, так и запишу. С какого корабля?
— С броненосца «Смерть буржуазии!».
— Нет такого броненосца! — крикнул кто-то из притихшего зала.
— Будет! — уже задорно ответил Железняков.
Он был уже почти у самой сцены, но не видел, как сидевший за столом президиума матрос с надписью на бескозырке «Нарова» наклонился к Рошалю и что-то говорил.
Притихший зал снова начал шуметь. Послышались голоса:
— Толком скажи, откуда ты?
— Из какого соединения?!
Рошаль сильно затряс председательским звонком, призывая к порядку.
— Внимание! Товарищи делегаты! Мне только что сообщили, кто этот товарищ. Слово предоставляется матросу, бежавшему от преследования за революционную деятельность с царского флота, товарищу Железнякову!
Как волной, качнуло ряды черных бушлатов и фланелек, серых шинелей и темно-синих кителей. Загремело:
— Ура-а-а! Ура-а-а! Железняков!
Анатолий был ошеломлен таким приемом. Не знал он, что не было на Балтике такого корабля или береговой части, где бы не было известно о его смелом побеге с «Океана» в июне 1916 года.
Рошаль поздравил Железнякова с возвращением и сказал:
— Начинайте, товарищ Железняков. В зале наступила полная тишина.
— Товарищи! — заговорил Железняков. — Я только сегодня вернулся в Кронштадт… Но о вашей героической борьбе все знал, еще будучи на Черном море. Я все слышал, что говорили тут разные эсеры, меньшевики и прочие их друзья, готовые пятки лизать буржуям!
Поднялся беспорядочный шум. Одни кричали: «Правильно!» «Так их, крой, братишка!». Другие надрывались: «Долой!», «Закройся!».
— Тише! — во весь голос крикнул Анатолий. — Чего раскудахтались, курочки буржуйские? Где били вы, когда за нами гонялись жандармы? Своими делами вы помогаете снова посадить на матросскую и солдатскую спину царских живоглотов!
