Костя подобрал несколько обломков кирпичей, отвалившихся от графской конюшни, замуровал, как смог, выход из окошка, оставил Мухтара сторожить и побежал к бригадиру поварской бригады за ключами от столовой.
Бежал он легко, как Маугли. Одно из преступлений было раскрыто, и этот факт словно раскрыл крылья у него за плечами! Бригадир долго не понимал, чего от него хочет участковый среди ночи, а когда понял, схватил ключи, напялил, спросонья, высокий белый колпак и выбежал из дома. Через десять минут они уже стояли возле входа в бывшую конюшню и были полностью готовы к задержанию прожорливой болонки. Пылающий азартом Комаров даже не подумал, что маленькая французская болонка вряд ли могла за одну ночь слопать обед, приготовленный для целого автобуса американцев.
Комаров и бригадир смогли ворваться в обеденный зал неожиданно, как и положено по инструкции. Костя щелкнул выключателем. На большом столе для разделки мяса распласталась маленькая француженка. Один конец ее почти сползал со стола, другой – тот, где зубы – был соединен с огромным, размером больше самой болонки куском розового мяса.
– Моя вырезка! – взвизгнул повар.
Он подбежал к столу и схватился обеими руками за другой конец вырезки. Мальвинка от неожиданности поперхнулась, но мясо не выпустила. Она только крепче вцепилась в него своими акульими зубками и, свирепо порыкивая, принялась в увеличенном темпе работать челюстями. Тогда бригадир сорвал с головы колпак и начал лупить этим колпаком по серо-голубой, в розоватых мясных потеках морде. Удары колпака нисколько не смутили воровку, она только еще громче, еще злее зарычала и глубже утопила в нежной свежей вырезке свои клыки.
Но она не учла того, что повар был не один. Что с нее взять? Собака – не человек, не может предусматривать развитие событий и перестраховываться. Пока Мальвинка билась с поваром за кусок мяса, Костя спокойно выбрал кастрюлю повместительнее, хорошенько нацелился и накрыл обжору этой самой кастрюлей. Повар от неожиданности выпустил вырезку, вырезка, подобно длинному языку монстра, спряталась под кастрюлей, и все затихло. Но не надолго. Кастрюля вдруг подпрыгнула, и из под нее раздался такой душераздирающий, такой смертельный вой, что даже у знакомого с теорией криминалистики Комарова кровь застыла в жилах. Ужас всего происходящего был еще и в том, что вой сопровождало хаотичное движение кастрюли. Она подпрыгивала, дергалась из стороны в сторону, делала ложные выпады, как будто пыталась вырваться из рук своих пленителей. Костя вскочил на стол и уселся на свободолюбивую кастрюлю.
