Разбуженные суматохой, которую подняли Тод и два кучера, когда сдирали с Джеми горящий дублет. Рис и Томас выскочили из палатки с мечами на изготовку.
Наконец опасность миновала, и Джеми, целый и невредимый, дрожа от ярости, повернулся к Эксии.
— Мне так жаль, — улыбаясь, произнесла она. — Наверное, удар оказался слишком сильным. Надеюсь, я не очень помешала тебе ухаживать за моей кузиной?
— Эксия, — еле слышно проговорила Франческа, — ты мне за это заплатишь.
— Сегодня ты будешь спать в моей палатке, — обретя дар речи, заявил Джеми. — Я прослежу, чтобы ты никому не причинила вреда.
Губы Эксии снова растянулись в улыбке.
— Уж лучше я проведу неделю, по шею закопанная в конском навозе, чем соглашусь хоть одну ночь спать в твоей палатке.
Джеми шагнул к ней, но путь ему преградил Тод.
— Я послежу за ней, я буду оберегать ее.
— Оберегать ее? — задохнулся от гнева Джеми. — А кто убережет нас от нее?
— Но со мной все в порядке, — вмешался Рис. — А ты, Томас? Ты не ранен?
Томас усмехнулся. Его отец был купцом, то есть принадлежал к тому сословию, о котором Франческа говорила с таким пренебрежением, поэтому он решил принять сторону Эксии.
— Я не ранен, ни одной царапины. Мне кажется, среди нас есть лишь один человек, которого ранила эта, так сказать, «дочь торговца».
Заморгав, Эксия с благодарностью взглянула на мужчин.
Джеми воздел руки к небу.
— Расходитесь по своим местам. Мне совершенно безразлично, кто где будет спать.
Прошло некоторое время, прежде чем сон сморил обитателей двух палаток и двух фургонов.
— Проснись, — прошептала Эксия Тоду, вместе с Роджером расположившемуся под фургоном, в котором спала девушка. Она устроила себе постель на рулонах ткани, являвшихся частью их маскарада.
Тод заставил себя открыть глаза.
— Эксия, еще ночь. До утра далеко. Иди спать.
— Куда едут эти фургоны?
Сев, Тод посмотрел на длинную вереницу фургонов, медленно двигавшихся по дороге в нескольких ярдах от лагеря.
— Не знаю. Я никогда здесь не был. Иди спать.
— Если ты не ответишь мне, я спрошу у них. Это значило, что Эксия поднимет переполох, перебудит весь лагерь и до утра никто не сможет глаз сомкнуть.
— Думаю, что завтра в деревне ярмарка и купцы везут свой товар, — сдался Тод и лег.
Выпрямившись, Эксия устремила взгляд на фургоны. Ярмарка! Она всегда мечтала побывать на деревенской ярмарке. То, о чем Франческа говорила с таким пренебрежением, было истинной правдой: она действительно отсылала товары, производимые в поместье, в деревню на продажу, а после этого засыпала того, кто торговал на базаре, вопросами.
