Шар набрал положенную высоту, вспышки пламени реже нарушали тишину, не мешали разговаривать. Вот только интересной беседы не получалось, мистер Джоэл сосредоточенно настраивал какой-то прибор, а Элизабет глядела на мир, расстилающийся вокруг. Никакой фотоаппарат не сумел бы передать величие открывшегося простора. Горы приблизились, за ними угадывалась величественная махина океана. Запах йода и водорослей ощущался даже на высоте. Сколько вокруг всего!
– Мистер Джоэл, это все ваша земля? – поинтересовалась Элизабет.
– Моя! – ответил он, не поднимая головы от прибора. – Я люблю летать над собственными владениями, над чужими бы не полетел!
А вот это зря, подумалось ей. Моя – не моя, да какая разница?!
Она увидела побережье и крикнула как впередсмотрящий на судне:
– Вижу берег! Мы будем снижаться?
Полчаса полета прошло в абсолютной тишине, послушный ветру, монгольфьер устремился в сторону океана, постепенно сбавляя высоту. Скорость снижения все росла и росла, приближались прибрежные скалы, напоминающие своими очертаниями башни замка. Вот стала хорошо различимой полоса прибоя, песок на широком пляже, а дальше – деревья… Мистер Джоэл протянул руку к клапанам. Вновь раздался свист вырывающегося из баллона газа, грохот струй пламени, и Элизабет невольно вздрогнула, схватившись за сплетенный из ивняка поручень на борту корзины. Боже, она ясно видела, как струя пламени ударила не вертикально вверх, а как-то вбок, и яркий материал, из которого была изготовлена оболочка, моментально почернел! При этом монгольфьер не прекратил своего снижения, даже ускорил его…
Фредерик судорожно искал в инструментальной сумке гаечный ключ, а найдя, кинулся к клапану, потом вскарабкался на борт корзины, попытался дотянуться до форсунки и – тут девушка от страха зажмурилась – сорвался…
Однако страховочный конец его удержал, Фредерик Джоэл пролетел мимо корзины и повис футов на пятнадцать ниже ее. А шар – шар-то горел! Элизабет, как зачарованная, стояла в корзине и смотрела на огненный танец искр над головой, но почему-то не испытывала страха. Отец и сестра теперь останутся без ее помощи, подумалось бедняжке.
Она облизнула соленые губы и вытерла слезы. Жизнь не подготовила ее к таким потрясениям.
– Помогите! – закричала наконец она, но голос прозвучал слабо и беспомощно.
А корзина стремительно опускалась навстречу скалам, и огонь наверху, поедавший оболочку, только усиливался раздуваемый ветром…
Потом последовал удар о землю, пламя и искры исчезли, их унесло к океану. Осталась только боль и ощущение непоправимого несчастья.
