– Вы знаете. – Джессика взглянула сначала на мать, а потом на отца. – Ответственность может помешать человеку провести время так, как он хочет.
Нед Уэйкфилд подошел к ней, широко улыбаясь.
– Ты только что открыла одну из самых важных истин в жизни, – сказал он, обнимая ее. – Ты молодец.
– Спасибо, папа. – Она искренне обрадовалась его похвале, засмеялась и тут же зевнула. – Я устала. Увидимся утром.
Поднимаясь по лестнице, Джессика услышала слова матери:
– Хорошая девочка наша Джессика.
Проходя мимо комнаты Элизабет, Джес остановилась. Из-за двери приглушенно доносились рыдания и стоны ее сестры.
Она медленно открыла дверь.
– Лиз? Послушай, Лиз, что с тобой? – Рыдания и стоны не прекращались.
Джессика подошла и присела на край кровати.
– Лиззи? Это я, Джес. Что случилось?
Элизабет порывисто села и обвила руками ее шею.
– О, Джесси, как я рада, что ты здесь! Мне приснился ужасный сон.
Джессика обняла сестру.
– Лиззи, успокойся. Все хорошо.
Руки Элизабет еще крепче охватили шею Джессики.
– Кошмары не длятся долго, Лиз, – успокаивала ее Джессика.
«Хотела бы я, чтобы это было так», – добавила она про себя.
– Кажется, я чувствую запах французских гренок. Да, мам? – спросила Джессика, входя в кухню.
– Они почти готовы, детка. Сок и молоко на столе. Что же ты не садишься? Садись и начинай завтракать.
– Нехорошо с твоей стороны готовить мой любимый завтрак.
– Нехорошо?
– Как же я влезу в свою форму капитана команды болельщиков, если буду объедаться?
Повернувшись от плиты, Элис Уэйкфилд улыбнулась.
– Ну, я думаю, что тебе можно набрать еще несколько килограммов, прежде чем люди начнут называть тебя толстушкой. Элизабет уже спускается?
– Через несколько минут. Она сушит волосы. – Потягивая апельсиновый сок, Джессика раскрыла учебник французского языка. – Мам, ты знаешь неправильные глаголы?
Глубоко задумавшись, Элис Уэйкфилд не услышала вопроса.
– Мам?
– Извини, Джессика. Ты что-то сказала?
– Что-нибудь случилось?
Мать поставила на стол свою чашку и села рядом с Джессикой.
– Я хотела поговорить с тобой об Элизабет.
Чувство огромного облегчения охватило Джессику. Значит, не только она и Тодд были обеспокоены поведением Лиз. Она знала, что родители были достаточно наблюдательны и не могли не заметить, как изменилась Элизабет.
– Я тоже хотела поговорить с тобой, мам.
Элис Уэйкфилд остановила ее, подняв руку.
– Прежде чем ты скажешь что-нибудь, я хочу, чтобы ты знала: папа и я, очень хорошо понимаем, как тяжело тебе приходится. У тебя есть все основания жаловаться, но ты этого не делаешь. Мы тебе очень благодарны за это, Джес.
