— Договорились, — бодро сказал Карл, но в глазах у него было сомнение.
Вернувшись, Воронцов не обнаружил агента. Ну и бог с ним, — подумал он. Сел к компьютеру, еще раз набрал код. «Файл не содержит информации».
К черту. Теперь и Портер путает. Или нашел материал, которым не хочет делиться? А может, Бюро и до него добралось? Все может быть. Хотя… Если Льюину не нравится пресса, при чем здесь ФБР?
Воронцов локтем смахнул со стола лист бумаги, поднял его и прочитал: «Мистер Воронцов, наш разговор остается в силе».
Воронцов скомкал лист и пошел варить кофе.
* * *
«Для чего мы? — думал Воронцов. — Нелепый вопрос. Ведь не для суеты же все мы существуем. А что есть в нашей жизни, кроме суеты? Смысл ищешь в юности. Потом просто живешь. К старости, впрочем, наверно, опять возвращаешься к этому вопросу. И ничего не получается с ответом — как и всех прочих испокон века.
Чего же хотел Дэви? Он прагматик, вечными вопросами себя не обременяет. К чему вопрос о смысле жизни? Но и просто так спросить он тоже не мог — должен был понимать, что вопросом поставит меня в тупик. Значит, делал это сознательно. Зачем? От того, как я отвечу, зависит исход дела Льюина?
Нет, здесь тоже что-то не так. Портера мой ответ не интересует, иначе он оставил бы код и время связи. И что в результате? Сижу и мучаюсь над вопросом, на который никто не знает ответа.
И есть ли смысл в том, что Дэви спросил не о человеке, а о человечестве?
Сейчас я брошу это занятие, потому что нет времени сидеть и мудрствовать, нужно действовать. Счастливое мгновение, когда сидишь и размышляешь о мире, как о целом, пройдет, и вернуть его не удастся. Может, я потому и не пойму ничего, что упускаю это мгновение, не пытаюсь додумать до конца. Спрошу у Дэви при встрече. Как обычно — если кто-то знает, пусть поделится. Но ведь и Дэви не знает. Ни к чему все это. Что-то с ним случилось. Что?»
* * *
«Алексей Аристархович! Ваша занятость феноменом Льюина не должна отвлекать от других событий. Мы дали сегодня информацию ИТАР о положении на юге Африки, но нужен комментарий. Не политический, а информация о том, какое впечатление взрыв произвел в Нью-Йорке.
Относительно Льюина. Получен комментарий специалиста-теоретика. У нас в Серпухове и Новосибирске проводились эксперименты по изменению постоянной тяготения, которые дали тот же результат, что и американские. Превысить некий порог изменения не удается. Проблема исследована плохо.
Причина элементарная — нет денег. Нужно дорогостоящее оборудование. Общее мнение не сложилось, есть две противостоящие школы. Одна — новосибирская — считает, что дальнейшие исследования помогут сделать изменения более существенными и даже как-то их использовать. Дело это, конечно, весьма отдаленного будущего. Вторая школа — серпуховская — утверждает, что манипулировать мировыми постоянными невозможно в принципе, а результаты экспериментов объясняет ошибками измерений. Чтобы существенно изменить ту же постоянную тяготения, например, нужно иметь другие законы природы, то есть попросту другую Вселенную.
