— Одна, — коротко вставил Крымов.
— Может, и одна, — согласился Зеленков. — Она и взорвалась над территорией ЮАР в двухстах километрах от Апингтона, где-то в районе реки Оранжевой. Хорошо еще, что там пустыня. Но все же немало людей погибло. Ядерный взрыв! Намибия обратилась в Совет безопасности.
— Третий взрыв в атмосфере за пять лет, — хмуро сказал Крымов. — Когда Штаты и Союз были нашпигованы атомным оружием, ничего такого не происходило. А сейчас… Теоретики в ООН обсуждают, что бы случилось, если бы ракета достигла цели.
— Какой цели? — спросил Воронцов, отвлекаясь от своих мыслей.
— Судя по траектории, это Виндхук.
— Была бы война, — Зеленков тоже помрачнел. — Алексей, ты будешь давать Льву материал?
— Конечно, — сказал Воронцов. — Честное слово, ребята, я ни о чем не знал. Лев дал мне поручение, и я влез в него, кажется, глубже, чем следовало.
— Секрет? — оживился Зеленков.
— Какой секрет… Выяснить, почему некий физик Льюин переметнулся от «голубей» к «ястребам».
— Кому это сейчас интересно? — удивился Зеленков.
— Вам так и не удалось с ним связаться? — поинтересовался Крымов.
— Удалось. Но говорить он не пожелал. Прежде чем покинуть клуб, Воронцов зашел в компьютерный зал и вызвал список ведущих специалистов университета штата Нью-Йорк. Генетиков было несколько, но только один имел звание профессора. Некий Джордж К. Сточерз.
Остановив машину у ближайшего таксофона, Воронцов зашел в кабину и полистал телефонный справочник. Время было не позднее, у Сточерза ответили сразу. В таксофонах еще не установили видеокамер, и Воронцов не видел лица собеседника.
— Профессор Сточерз?
— Да. Кто говорит?
— Прошу извинить за беспокойство. Я корреспондент российской газеты «Сегодня». Воронцов. Мне бы хотелось с вами побеседовать.
Короткая пауза.
— Я не очень представляю себе…
— Объясню, профессор. Мы готовим публикацию о достижениях современной генетики, и нас интересуют работы Джеймса Скроча. И его судьба — чисто по-человечески. Он ведь погиб… Возможно, вы его знали?
— Конечно. Скроч… Господи, он был… Ну, хорошо. Приезжайте.
— Когда вам удобно, профессор?
— Да сейчас!
— Буду у вас через полчаса, — сказал Воронцов.
* * *
Сточерзу было под пятьдесят. Выглядел он молодо, но был совершенно сед. Минут десять они приглядывались друг к другу и вели пустой разговор о нынешней осени. Жена Сточерза оставила их одних в гостиной, разлив по бокалам напитки. Кофе Сточерз приготовил сам.
— Мистер Воронцов, — сказал он, отхлебнув из чашечки, — я никогда прежде не говорил с русскими журналистами. С биологами знаком. Если вы не возражаете, мы вернемся к этой теме позднее, когда вы напишете о Джеймсе. Ведь вы за этим приехали? Честное слово, — не удержался он, — ни один наш репортер не позволил бы себе тратить время на посторонние беседы. Несколько заранее продуманных вопросов — и до свидания.
