Он прошел осторожно мимо первых домов, чтоб не разбудить собак, которые здесь могли быть в каждом доме. И никак не мог решить, что предпринять – либо попробовать где-нибудь спрятаться, чтоб отдохнуть до утра, либо же тихо и бесшумно пройти это поселение и продолжить путь.
Так, размышляя, двигаясь осторожно вперед, он наткнулся на темный забор… Что за чертовщина?! Прошел вдоль забора и нашел проход на какую-то территорию. Ужасное подозрение закралось в душу – он решительно зашагал к постройкам. Так и есть! Легко нашел знакомый гараж: здесь он недавно ночевал. Вот остатки дров, вот и лежанка. Итак, он пришел обратно в этот вымерший поселок! Проклятая курица! Ведьма пернатая! Это ее лап дело, не иначе.
Что оставалось делать? Предаваться отчаянию? Тайга, как и жизнь, обманчива. Чтобы не дать себя им провести, надо их хорошо знать. Вот так-то… Кент разжег огонь в печи, лег на свою лежанку и уснул. Во сне его не мучили кошмары. Они терпеливо дожидались его пробуждения на следующее ненастное утро.
Они расположились вокруг его ложа и негромко переговаривались. Сначала он думал, что это сон, шорох ветра в печной трубе. Протерев глаза, он увидел людей, сидящих кто на корточках, кто на рюкзаке вокруг него. Он снова закрыл глаза, чтоб проснуться еще раз и уже без этих людей.
Бог свидетель – ему приходилось видеть всякие рожи, способные нагнать страху на самого черта. Видел он убийц с физиономиями святых и, наоборот, святых с физиономиями убийц. Эти же… лица – нет, они не были безобразными, к тому же одно из них принадлежало женщине, но тем не менее они были ужасны. Все четверо были одеты в брезентовые куртки с капюшонами, обуты в резиновые сапоги. На широких ремнях, надетых поверх курток, висели длинные ножи и топоры. Ружей он не видел: значит, не охотники.
Их лица, бритые, не старые, были холодными, жестокими. В глазах словно не было жизни – пустые, равнодушные. На Кента они смотрели, как на неизвестное насекомое, но без всякого удивления.
Один из них, с самой безжалостной физиономией, с острыми скулами, обтянутыми желтой кожей, длинным тонким носом с неестественно широкими ноздрями, обнажив длинные прокуренные зубы, спросил Кента коротко, без всяких интонаций, словно робот:
– Как ты сюда попал?
– Ну и рожа! – таким же бесцветным голосом определил другой внешность Кента.
Средних лет женщина и третий мужчина с серым квадратным лицом молчали.
Кент приподнялся было, но тот, который первым заговорил с ним, толкнул его небрежно рукой в грудь, и он повалился обратно на лежанку.
