— Алеша, — услышал знакомый голос и оглянулся.
Полина, девочка из прошлой жизни, которая когда-то мне нравилась. Повзрослела, смотрела внимательно и недоверчиво, словно боясь, что я припомню свой первый день после возвращения.
— Я стою за пельменями, — признался. — Тебе нужны пельмени?
— Нет, — ответила она. — Я их не люблю, они такие липкие, как пластилин.
— Надо жрать, как и жить, с закрытыми глазами, — пошутил. — Я так и делаю.
— Да? — посмотрела, и в её взгляде заметил жалость. Ко мне, стоящему в общей очереди?
— Что-то не так?
— Я тебя не узнала, — ответила.
— Меня трудно узнать, — был вынужден согласиться. — А где твое колечко?
— Я его потеряла. Куда-то укатилось.
— Укатилось, — повторил я.
Как наши судьбы, промолчал, закатываются под шкаф, где всегда пыльно и темно.
Мы вышли из магазина, где я все-таки купил пачку пельменей, поговорили на автобусной остановке о ковровой фабрике, куда направили работать Полину, и разошлись. Девочка тиснулась в старенький, потрепанный, переполненный автобус, а я отправился домой давиться клейкими пельменями. С закрытыми глазами.
В первый осенний день, подернутый прохладной дымкой будущих холодов, я вернулся на войну.
После дежурства привычно и скучно брел вдоль бетонного забора, когда услышал визг тормозов. Малолитражка и джип, похожий на катафалк, заблокировали крытый брезентом грузовичок, выкатившийся из ворот фабрики. Из автомобильчиков быстро десантировались молоденькие хлопчики в пятнистой форме. Некоторые мне были знакомы — это была команда «марсиан». Ходили слухи, что они держат под своим контролем «Розу Люкс», однако молва молвой, а тут я мог убедиться собственными глазами об их чересчур активной социальной позиции.
Они вырвали из кабины грузовичка мужичка-шофера и принялись обрабатывать его по всем законам уличной разборки.
Я мог пройти мимо — что мне чужие проблемы, когда меня ждали пельмени из штампованной коробки? И прошел бы мимо, но увидел — кровь. И вспомнил, что ею затоплены подвалы наших домов, и мы скоро будет хлюпать в ней как по воде.
Или, может, я не хотел становиться в общую очередь за нормированным липким пайком?
Хотя вернее всего, на чистенького и аккуратного мальчика Алешу, засыпающего под голос отца:… а вода все прибывала и прибывала. И дождь не кончался, казалось, уже неделю льет, как из ведра…, наплыла тень. И тень эта имела имя — Чеченец.
Моих врагов было пять, если считать юнца за штурвалом джипа. Они старательно мутузили мужичка, и были так увлечены своей трудовой деятельностью, что не заметили меня. А скорее всего, отвыкли получать отпор. Были самоуверенны и сыты. Кажется, пельменями они не питались?
