– А гоблины здесь настоящие? – спросил совсем ошалевший Леха.
– Нет, резиновые, долбиться им в с***у!!! Тебе еще с ними махаться придется. Пошли.
– Здорово, Ник, долбиться в с***у, вот новенький. Грузи Контру, начнем с Мэншна (5), а потом – как обычно, – кинул Иван-Иваныч, заходя в небольшой кабинет.
–Ага, шеф! Айн момент, – Ник дважды нажал контральтдел (6), потом хлопнул по ресету (7) и стал перебирать дискеты, разбросанные по столу.
"Клево, начнем с моей любимой", – мелькнуло в лехиной голове, пока он рассматривал кабинет и его обитателя. В помещении находился угловой стол с тремя компьютерами и черной коробкой с лампочками размером с два АТХ под ним. Вдоль стены тянулся шкаф, забитый дисками с компьютерными играми; вдоль двух других располагалось пять лежанок под углом 45® к горизонтали. Заведовал всем этим хозяйством рыжий усатый мужчина лет тридцати, подвижный, но казавшийся сильно уставшим.
– Все. Перезагрузилась. Глючит (8), зараза. Надо на Linux (9) переходить, – он пощелкал мышью, нервно нажал альтэфчетыре (10), пощелкал еще, наконец торжественно нажал энтер (11) и обратился под звуки начавшего тужиться харда к Лехе, – залезай на лежанку с твоим именем и жди.
– А какие-нибудь провода подключать к себе надо?
– Не-а. Забудь всякие попсовые боевики. Здесь тебе не тут.
Подходя к своей лежанке, Леха исхитрился взглянуть на экран одного из компов: там виднелись знакомые менюшки Контры.
"Ну-ну", – думалось Лехе, устраивавшемуся поудобнее, – они что, все надо мной издеваются, или как?"
–Приготовься к необычным ощущениям, закрой глаза и не шевелись, – говорил Ник, стуча по клавишам, ударил последний раз и крикнул: "Пуск!"
Хард перестал скрипеть, из-под стола послышалось ровное жужжание, и Леха испытал совершенно необычное ощущение. Его сознание раздвоилось. Одно все еще находилось здесь и ослабевало, а другое, свободное от груза физического тела и обычных ощущений – внутри сферы, крутившейся в вихре, "чистой информации", – решил почему-то Леха. Когда первое сознание совсем потухло, второе мгновенно их стерильных условий бестелесности перешло в близкое к нормальному состояние.
Он находился в своем привычном теле, со своим привычным строем мыслей, и только в уголке его памяти теплилось впечатление, что он также существует в другой реальности, куда ему когда-то суждено вернуться.
Полуосвещенная комната, в которой Леха находился, была наполнена запахами, подобных которым по резкости и отчетливости он никогда не встречал в своей обычной реальности. Он точно знал, как пахнут подоконник, диван, картина, ковер, товарищ в трех шагах от него по отдельности, а как все вместе. Леха задержал дыхание. Запахи все равно чувствовались.
