Саурон достал из внутреннего кармана пиджака флягу и две рюмки.
–Будешь?
–Что это?
–Коньяк.
–А здесь можно пить?
–Конечно, только вечером. Причем можно упиваться по-свински, потому что после сна не останется и следа. Но в виде исключения немного можно и сейчас…
–Ну давай! – Леха не мог отказать, видя жалкие, просящие глаза Саурона, хотя коньяк терпеть не мог.
Саурон медленно, с наслаждением выпивал рюмку, а Леха, залпом хлебнув, чтобы не чувствовать вкус, сидел не в адеквате, пытаясь понять ощущения.
–За правду! – произнес Саурон запоздалый тост, – можешь идти, не буду больше тебя задерживать, Алексей. Ты хороший собеседник. Счастливо.
"А ты – еще лучше. Ага. Куда уж дальше задерживать. Три часа по часам, а по мне, так все десять". С этими мыслями Леха, пошатываясь, вышел из столовой.
На плацу Гелиоса уже не было. Зато валялось несколько аккумуляторов, слишком уж hi-tech по виду, и стоял Т-72, точнее то, что когда-то им было – груда искореженного, а местами оплавленного металла, с торчащим из нее стволом орудия и висящим на нем оторванным куском гусеницы.
Из ангара послышался мат и стук металла об металл. Леха пошел на эти звуки и, войдя в ангар, увидел нечто: среди полок с пестрыми пушками, вызывавшими сильнейшее чувство дежа-вю, и гор боеприпасов Гелиос, стоя рядом с чучелом кибердемона в полную величину, молотил двухметровой викинговской кувалдой по зеленому четырехствольному агрегату, в ответ протяжно звеневшему, и приговаривал: "Ну и на х?# мне в???-$сь эта ????ая п????лина!" (25)
–Привет, Гелиос. Что это ты делаешь?
–А! Это ты… Здорово. Я вот… видишь ли, пытаюсь выбить отсюда аккумулятор. Только пристрелялся, перестало заедать и сбоить, решил дать длинную очередь, а аккумулятор приплавился. Намертво.
Гелиос в сердцах ударил молотом изо всей силы. Пушка издала отчаянный металлический визг и развалилась на куски, которые начали медленно растворяться, как гоблин. Тут Гелиос стал городить матом такие этажи, каких Леха не видел даже в контрстрайковских чатах, при этом в исступлении молотя кибердемона молотом по колену: выше он не доставал. Теперь только Леха заметил, что ниже колен металлические ноги чучела были измяты и искорежены.
–Почему ты так нервничаешь из-за этой пушки? – удивился Леха.
Гелиос метнулся к шкафу, выхватил оттуда холщовый мешочек и высыпал его содержимое себе в рот. Он мгновенно успокоился и стал ровно дышать.
–Что это ты сделал?
–Отвечаю сначала на второй вопрос, – ровно заговорил Гелиос, – я съел порошок против безумия, кажется, из Wizardry, но не уверен. Не советую пробовать. Конечно, хорошее успокоительное, но быстро на него подсаживаешься. Теперь объясню тебе, почему я так нервничал. Вышла новая игра с очень крутыми пушками, которые могут здорово облегчить нам жизнь. И мне приказали вытащить их все в сжатые сроки, испытать, обкатать и поставить на вооружение. Проблема в том, что после релиза прошло меньше полугода, и мысленные проекции образов пушек пока очень нечеткие. Еще через полгода я бы за несколько дней вытащил все пушки в трех-четырех экземплярах, причем легко. Но сейчас мне их приходится выцарапывать с кровью. За неделю работы – вот весь улов, – Гелиос указал на полку, на которой лежали уже виденный Лехой шестиствольный пулемет-газонокосилка и здоровая пушка с полуметровым ядром рядом, – а пушку придется тащить новую, ведь эта кривая получилась. В заряженном состоянии весит почти полтонны, а в игре килограмм двадцать, а импульс ядра при выстреле вдвое больше, чем у этой. Теперь ее разве что перед воротами на попа поставить, – будет похоже на огромный фаллос, – чтобы гоблинов веселить.
