Парадигматик | страница 59
– На чем же это мешает вам сосредоточиться? На остывшем кофе и сандвичах? – и в этот момент я увидел, что чашка и тарелка перед ним пусты.
– Зачем вы сели рядом с этой шумной компанией, ведь мы могли устроиться в углу? – проигнорировал я вопрос.
– Я их просто не заметил.
– Как можно не заметить их. Посмотрите, как их много. И шумят они прилично. Они, кажется, не умеют говорить тихо.
– Машины тоже не умеют ездить тихо, однако вы мало внимания обращаете на них, когда гуляете по городу. Вы много ходите по городу в любое время года. Смотрите, воробьев на тротуарах, ветках и козырьках палаток очень много. Всегда. И все они одинаковые. И вы их не замечаете. Почему же вы замечаете… это явление природы?..
Я собирался с мыслями, чтобы ответить ему, но он после паузы продолжил говорить, и презрения ко мне я уже не слышал в его голосе:
– У меня даже есть подозрение, что это явление, где бы вы ни встретили его: в кинотеатре, за городом на пикнике, в кафе, в ночном клубе «Пристанище красного мотыля» или на скамейке в уютном дубовом парке посреди города с пивом и сухариками, – где бы вы ни встретили это явление, вы имеете дело не с уникальными, притом безмерно схожими единицами, а с проекциями единой сущности. Эту сущность можно было бы назвать богом юности или покровителем студентов. Какое название вам больше нравится?
– Ни одно, – отомстил я. – Лучше назвать его… коровьим выменем, – я порядочно удивился тому, что сорвалось у меня с языка.
– Интересно послушать? – бесцветным голосом спросил мой собеседник, внимательно изучая свою трубку.
– Пожалуй, – не стал скрывать я.
– Тогда возьмите себя левой рукой за левое ухо и потяните мочку в сторону.
– Не смотрите на меня так, я не шучу. Вот увидите.
На меня напала сонливость и апатия. Ничего не хотелось. Весь шум кофейни как бы отодвинулся вдаль… Дунул прохладный ветерок. Я вздрогнул и схватил себя за плечи… Нет, одеяла на мне не было. Я взялся за мочку уха и потянул в сторону, потянул еще и еще. Ухо вытягивалось, я почувствовал, как мочка в моих пальцах становится толще… продолжал тянуть.