В последнее время Апетс примечал, что наиболее удачные мысли к нему стали приходить во время движения. Но разобраться с ослабевшими контактами все было как-то недосуг. На этот раз он выходил рабочую гипотезу всего минут за двадцать. Ушко не отставал. Апетс присел на скамеечку в сквере — отключиться и передохнуть. Подбежала крохотная девчушка:
— Дяденька, почитай мне сказку!
Апетс послушно взял стереокнижку. Листнул. И окончательно прозрел. Вот оно! Недостающее звено в цепи его логических построений! Он сунул книжку завхозу Ушко: «Читай!» И помчался в институт.
Директор к разгадке, предложенной Апетсом, отнесся с холодком. Но издательские сроки его поджимали. Костя был необходим позарез…
…В пластиковом шлеме, восседая на киберкляче, собранной институтскими умельцами по старинным рисункам, Апетс за три дня добрался до Пещеры, где обосновался наводивший страх на всю округу Кащей. Неандерталец безобразничал в далеком прошлом, облюбовав самый что ни есть наитемнейший век. Бражничал. Похищал красавиц. А женихов и прочих заступников гнал в три шеи биоманипулятором БТ-3. Костину Пещеру Апетс рассмотрел еще издали: у входа застыли, будто в карауле, три двенадцатиметровые конечности БТ. Вот так и рождаются суеверия… Среднее держало энергетический вывод от генератора. Укрывшись за базальтовой скалой, Апетс достал лазерное ружье, замаскированное под копье, и аккуратно снял все три «головы».
Косматый Костя всхрапывал в Пещере, уютно расположившись на корпусе ГУ-1, от которого веяло нежным теплом. Было темно и чадно: лохматая девица жарила в углу что-то мясное.
Апетс вытолкал стойко упиравшуюся деву на вольный воздух, вышвырнул вслед ей подгоревшее яство, затолкал все имущество, похищенное из института, в багажник Временной капсулы. Затащил туда же бесчувственного Костю. И отбыл восвояси.
Монография о пластичности психики неандертальцев вышла в свет в намеченные сроки. Директор подарил один экземплярчик с автографом Апетсу. Но великий сыщик, обиженный (с него, из гонорара, удержали за поврежденный биоманипулятор), похоже, нисколько не дорожил этим раритетом, изданным тиражом всего в 11 экземпляров. И при первом удобном случае обменял его на стереоиздание сказки об Иване-Царевиче, Кащее Бессмертном и Змее Горыныче. Он никогда не расстается с ней. Постоянно разглядывает украдкой картинки и бормочет сокрушенно:
— Совсем, совсем непохожим меня намалевали. Мазилы…
— Почему? Почему в Институте Физических Проблем, у наших соседей, — благодарности, дипломы, премии, открытия, какие-то эффекты, а у нас — ничего! О них и печать вспоминает, их и по телевидению показывают, а когда же о нас вспомнят?
