Поэтому сегодня я решила, что нужно смотреть на вещи отстраненно. (Как спокойно я об этом говорю; вчера я только и делала, что плакала.) Я очень многое должна рассказать тебе, Леля. Ты ведь знаешь мою любовь к разговорам. Самое трудное — процесс письма. Я просто не понимаю, как могла развиваться цивилизация, если на письменность приходилось затрачивать такие усилия. Эту кору находить совсем не трудно, но я боюсь, что она будет плохо сохраняться, Об этом следует подумать. Сделать «чернила» тоже оказалось не очень сложным. Но тростниковое перо оставляет кляксы. А если я напишу что-нибудь не то, приходится закрашивать ошибки. (Теперь я понимаю, почему каллиграфия считалась высоким искусством.) Чтобы записать даже самые простые вещи, требуется уйма времени. Однако мое положение имеет определенное преимущество: у меня уйма свободного времени. У меня его сколько угодно.
Воспроизведенный оригинал показал неуклюжие печатные буквы и многочисленные зачеркивания. Интересно, подумал Вил, сколько времени понадобилось Марте, чтобы выработать изящный почерк, который он видел в конце дневника.
Когда ты будешь это читать, ты скорее всего уже получишь ответы на все вопросы (надеюсь, непосредственно от меня!), но я хочу рассказать тебе то, что помню я.
У Робинсонов была вечеринка. Я ушла довольно рано, поскольку так разозлилась на Дона, что мне хотелось плюнуть ему прямо в лицо. Знаешь, они сделали нам кучу гадостей. Так или иначе, уже прошел Час ведьм, и я шла по лесной тропинке в сторону нашего дома, Фред находился примерно на высоте пяти метров, немного впереди меня; я помню, что лунный свет отражался от его корпуса.
Фред?.. Компьютер объяснил, что так Марта называла своего робота-защитника. Раньше Вил и не подозревал, что у робота может быть имя. Он никогда не слышал, чтобы кто-нибудь из выстехов обращался к роботам по имени. С другой стороны, если немного подумать, в этом не было ничего удивительного; выстехи обычно общались со своими механическими приятелями через обручи.
Благодаря Фреду я могла наблюдать за окрестностями. За мной никто не следил. До нашего замка было около часа ходьбы. У меня на это ушло даже больше времени. Мне хотелось успокоиться к тому моменту, когда мы с тобой станем разговаривать о Доне и его замыслах. Я уже почти подошла к ступеням нашего замка, когда это произошло. Фред ничего не заметил. Ослепительная вспышка, и он рухнул на траву. Впервые в жизни я не получила никакого сигнала об опасности.
