Воздушный фантом не оставляет следов, он не отражается в зеркале и не отображается на фотопленке. Только глаз в минуту наибольшего сгущения фантома может заметить его.
Но зато воздушный фантом может мгновенно перемещаться на любые расстояния и преодолевать любые препятствия, появляться и исчезать по собственному усмотрению и менять свой вид и размеры, как ему вздумается.
Чем реальнее фантом, тем более доступен он органам чувств и тем менее он мобилен и способен к трансформациям метаморфозам.
Но любой, даже самый плотный фантом остается фантомом. Даже если его можно пощупать — его нельзя схватить. Рука, пусть с трудом, но пройдет сквозь тело фантома.
И сам фантом тоже не в состоянии взять в руки или надеть на себя что-либо материальное. Он не может сесть на стул и лечь на кровать, он не может даже идти по полу, ибо рискует просочиться сквозь него.
Спасает фантомов только то, что они умеют контролировать свое положение в пространстве. Это позволяет им сидеть и лежать на воображаемой плоскости и идти по ней, не вступая в контакт с материей.
Фея — тоже фантом, но она стоит на грани реальности, и она может перейти через эту грань.
Фея — это сотый фантом из ста. Фея должна держать в руках умклайдет. Она должна родить ребенка от материального мужчины. Но чтобы обрести такую возможность, она должна прикоснуться к каждому из девяноста девяти фантомов, созданных тем же взмахом умклайдета, что и она.
И она не должна терять из поля зрения своего создателя, ибо только у него она может взять бывший в работе умклайдет, который необходим фее, чтобы родить волшебника.
Волшебники рождаются от поцелуя. Волшебники рождаются маленькими, как дюймовочки. Матери дают им маленькие умклайдеты, которые могут порождать маленьких фей, а те — рождать новых волшебников.
А где-то есть ключи, которые позволяют маленькому волшебнику стать большим волшебником.
А где-то еще есть ключи, которые позволяют большому Волшебнику стать Великим Волшебником.
И есть пути и двери, которые выпустят Великого Волшебника из одной бесконечности в другую.
И тогда Великий Волшебник откроет семь новых ловушек, и новый Лабиринт наполнится людьми, магами, феями, фантомами и волшебниками.
Кто знает, зачем?
— Пипл, что это было? — глухим шепотом спросила Лайка примерно через шесть часов после того, когда это было.
— Глюк, — сказал Гарри.
— Вот именно, — сказал Полбуханки.
Женька захохотала. Ее рассмешило построение этого двойного ответа, где слова Полбуханки можно было отнести как к вопросу Альки, так и к неизменному ответу Гарри на все вопросы.
