Женевьева не сделала попытки ему помочь.
— По словам констебля Драммонда, не было никаких доказательств, что тот человек был не один.
— Констебль Драммонд — озлобленный, разочарованный субъект, чья безрадостная жизнь заставляет его несправедливо порочить каждого, кто попадется ему на пути, — мрачно отозвался Хейдон. — Хорошо еще, что он не судья, иначе весь Инверэри оказался бы за решеткой.
Женевьева с удивлением смотрела на него. Ей нечасто приходилось слышать, чтобы кто-нибудь, помимо ее домочадцев, выражал подобное мнение о констебле. Но даже если Драммонд и в самом деле был злобной скотиной, это не могло обелить Хейдона перед законом. Но ведь сам лорд Рэдмонд ничего ей еще не рассказал.
— Что произошло той ночью, лорд Рэдмонд? — спросила Женевьева.
Хейдон вздохнул. Он проходил через это бесчисленное количество раз, и никто никогда ему не верил — даже дорогостоящий адвокат, которого ему пришлось вызвать из Инвернесса. Он и сам уже начал сомневаться в том, что именно случилось той проклятой ночью.
Мисс Макфейл наблюдала за ним с другого конца комнаты. Было очевидно, что она опасается подходить к нему слишком близко. Казалось невероятным, что эта девушка, ухаживавшая за ним всю ночь, теперь боится даже находиться рядом. «Ведь ты едва ее знаешь», — напомнил себе Хейдон. И тем не менее он тяжело переносил утрату ее доверия.
Хейдон закрыл глаза. Голова раскалывалась от боли, отдающейся во всем его измученном теле. Неужели так окончится его жалкая жизнь? Неужели ему суждено умереть убийцей, чье присутствие вселяет страх в сердца женщин и детей? Когда ему казалось, что ниже опускаться уже некуда, он ударил человека ножом, добавив убийство к длинному перечню своих грехов.
В этот момент Хейдон был почти рад, что Эммалайн умерла. Его дочь вряд ли смогла бы вынести этот позор, обрушившийся на ее и без того злосчастную жизнь.
— Лорд Рэдмонд?
«Выхода нет», — устало подумал Хейдон. Придется рассказать мисс Макфейл о событиях, в результате которых он оказался в тюрьме, ожидая казни.
Либо она поверит ему, либо его заберут отсюда и доставят с усиленной охраной к эшафоту.
— Я приехал в Инверэри, — начал он лишенным эмоций голосом, — чтобы изучить возможность вложения денег в новую фабрику по производству виски, которая строится к северу от города. Устав после долгого путешествия, я решил выпить и закусить в одной из здешних таверн. Когда я вышел оттуда, на меня внезапно набросились четверо. Они называли меня по имени, хотя я не узнал ни одного из них. Казалось, они твердо намерены меня прикончить. Защищаясь, я убил одного из них, а остальные убежали. Потом меня арестовали, обвинили в убийстве и приговорили к повешению, хотя у меня не было никаких причин убивать абсолютно незнакомого человека.
