Санктпетербургские кунсткамеры | страница 36
— Лекарство ему! — указал тот на Максюту. — Да побыстрее. Лакрицу или что-нибудь мятное. А насчет Дон Кихота мы тоже кое-что знаем, как он с ветряными мельницами сражался. И все же, господа Кантемиры, скажу по-прежнему: плевал я на все ваши книжки! Не будь я мценский дворянин Евмолп Холявин!
Услышав это имя, Максюта поднял лицо. Перед ним действительно стоял его сосед по домику вдовы Грачевой.
6
— Ба, что за встреча! — вскричал Холявин, тоже разглядев, кого он выручил. — Это же не кто иной, как бравый корпорал градского баталиона, предмет воздыханий моей служанки!
— Господни Тузов! — воскликнул и Антиох Кантемир, узнав унтер-офицера, которого накануне граф Рафалович выставил с лекции.
Третий преображенец, черноусый как янычар, подумал, что его товарищи встретили доброго приятеля, и поспешил представиться:
— Сербан Кантемир, бездарный старший брат гениального младшего. — Он толкнул Антиоха локтем и захохотал.
— Вот бы знал, кого спасаю, — сказал Евмолп, — вовек бы клинка не вынимал.
— И одет как-то странно… — размышлял Антиох, глядя на порванный миллеровский кафтан. — Неужели правда он шпион и его за это били?
— Хо-хо! — сказал Холявин. — Скорее всего, он с девицей здесь гуляет, оттого чуть вилы в бок и не заработал!
— Оставьте! — провозгласил Сербан, который вдруг почувствовал симпатию к удрученному Максюте. — Шпион! Девицы! Этого не может быть, потому что… потому что… Как это по-русски? Рожа у него честная.
— Так не желаете? — предложил Антиох. — Мы дадим вам своих людей, и они проводят вас домой.
— Благодарствуйте, — вымолвил наконец Максюта, отрываясь от дерева. — Но я должен тотчас вернуться в тот вертеп.
— Куда, куда? — воскликнули князья Кантемиры.
— Туда же, куда идем мы, — усмехнулся Холявин. — И я знаю, что ему там надо. Философский камень он там ищет.
— Философский камень!
— Ну да! У нас вся слободка только и говорит, что украденный тот камень надо искать в одном из вольных домов.
— Чушь!
— Для чистой науки, может быть, и чушь. Но для него-то это служба. Шумахер его в Сибирь упечет.
Все принялись обсуждать горестное положение Максюты.
— Ну, любезный Тузов, — сказал Евмолп, — я знал, что ты, братец, хамоват, господского сословия не чтишь. Но что ты еще и глуп, этого, прости, я не знал.
Оба Кантемира схватили его за рукава, прося быть терпимей.
— А что? — продолжал Холявин. — Ну как же не глуп? Идти в логово татей одному, без плана, без страховки? Да и зачем? Надеется увидеть камень тот где-нибудь на буфете, схватить его и бежать? Ха-ха-ха!