– Кто такой Питер? – спросил Стефан. Керри бросила взгляд на Алексиса и увидела, что его плечи напряглись. Этого человека нужно проучить.
– Этого человека я очень люблю. Я бы взяла его с собой, но это было невозможно. – Она повернулась к Алексису, злорадно сверкая голубыми глазами. – Дорогой, ты не положишь мне немного фруктов? Я, пожалуй, присяду. Действительно, я чувствую себя слабой, и от малейшего напряжения мне может стать плохо.
Петрос сидел, потягивая бренди. План А продвигался успешнее, чем он ожидал. Его сообщница сказала, что все получится, а она знала Алексиса давно. Петросу оставалось только преклониться перед ее проницательностью.
Пока Алексис и Керри будут плавать на яхте, Петрос и его сообщница намеревались отправиться в Нью-Иорк на консультацию к кардиологу: она убедила его, что это единственный выход.
Сделав еще глоток любимого, но запрещенного бренди, он вздохнул. Планы начинали принимать определенные очертания. Покрутив бокал, он посмотрел на роскошную темную жидкость.
Налив еще немного, поднял телефонную трубку.
– Это я. План А осуществляется успешно. Алексис сперва пришел в ярость, но согласился. – Петрос сделал глоток бренди. – Он ничего не должен знать, никто из них не должен знать.
Женщина на другом конце провода недовольно фыркнула, и ее изысканный голос стал несколько колким:
– Это я говорила тебе, что они ничего не должны знать. И кстати, Петрос, врач сказал, чтобы ты прекратил пить бренди. Советую тебе сделать это прямо сейчас.
Она положила трубку. Петрос позволил себе широко улыбнуться. Какая это была женщина! Подняв бокал, он допил бренди. Скоро, скоро ему придется перестать пить.
Керри оглядела наполовину отделанную комнату, огромную и пустую. Она ожидала увидеть шикарную квартиру с видом на море и была удивлена, когда Алексис привел ее в бывшую пекарню у маленькой гавани Турколимано.
– Ты выглядишь удивленной, любовь моя, – раздался голос у самого ее уха.
Керри вздрогнула и от его неожиданной близости, и от того, что таилось за этим мрачноватым голосом. Его намерения были совершенно очевидны: он собирался осуществить свои планы насчет ребенка. Чем больше Керри узнавала его, тем больше видела в совершенно другом свете. Он ухаживал за ней, был предупредителен и даже забавен, и она вынуждена была признать, что ее сильно влекло к нему. Отдать ему свою девственность она уже считала само собой разумеющимся, но она не должна отдавать ему свое сердце.
